— Да. И я тоже друг твоего друга Донато.
— А где он?
— Он спит, — ответил Ринальдо.
— Он еще спит? Так, значит, он болен.
— Он и правда чувствует себя плохо. Небольшая слабость. Если сон подкрепит его, он поправится. Не будем его будить.
— А кто вы?
— Путешественник, — сказал Ринальдо.
— И вы так долго оставались в этих местах?
— Мне нравится здесь, в горах, где живут такие прекрасные девушки.
— Вы меня имеете в виду? Вы, верно, не знаете, что я живу не в горах.
— О да! Донато сказал мне, где вы живете.
— Вы говорили с ним обо мне? Что напомнило вам обо мне?
— Твое вязанье.
— Ах, значит, вязанье! Да, вязанье все еще у Донато. Я его забыла.
Тут у изгороди раздался легкий шорох. Ринальдо посмотрел туда и увидел Чинтио, который подавал ему знаки. Аурелия бросилась в скит.
— Атаман, — сказал Чинтио, — тебе всенепременно надобно быть у нас. Наши люди подняли великий шум.
— Жди меня здесь, — бросил ему Ринальдо и пошел в скит.
— Милая девушка, — обратился он к Аурелии, — побудь с Донато. А когда он проснется, скажи, что я вскорости вернусь. Мой слуга зовет меня. Что-то неладно с моим багажом. Какой-то непорядок. Всего тебе доброго!
Ринальдо пожал Аурелии руку и поспешно вышел.
В сопровождении Чинтио он добрался до места, где расположились его люди.
— Хорошо, что ты пришел, атаман! — закричали, перебивая друг друга, разбойники. — Мы хотим знать, почему ты стрелял в Паоло!
— Тихо! — зычным голосом крикнул Ринальдо. — Джироламо! Зачитай громко пятый и шестой пункты нашего Закона!
Джироламо так и сделал, после чего Ринальдо рассказал о том, что произошло в ските. И, закончив, воскликнул:
— Так пусть это дело решает наш Закон!
— Пощады! Пощады! Пощады для Паоло! — закричали многие.
Ринальдо молчал.
Паоло лежал на земле. Ему только что сменили повязку. Он тоже слабым голосом молил о пощаде.
Ринальдо молчал.
Джироламо подошел к нему и стал просить за Паоло.
Ринальдо не промолвил ни слова.
Тогда к нему приблизилась Фьорилла, она сказала:
— Атаман! Ради тех страданий, что испытало мое сердце из-за тебя, прошу тебя пощадить Паоло. Ведь я полюбила его, дабы подавить мою любовь к тебе.
— Я, как и вы, подчиняюсь Закону, — ответил Ринальдо, — и потому не вправе пощадить его.
— Не подчиняйся Закону, — закричали все. — Будь сам законодателем, чтоб самому щадить и миловать!
— Если вы этого хотите…
— Мы заклинаем тебя!
— Так объявляю Паоло помилование, и его сотоварищам тоже. Но при одном-единственном условии.
— Говори!
