— Все это ужасно! — Она передернула плечиками. — Чья-то мать! Чей-то отец! Ты приехал, и мы совсем не знаем друг друга. Меня все это бесит. У меня никогда не было отца! А мне он был так нужен! — Она снова спрятала лицо в ладони.
Дан подошел и встал рядом, положил руку на голову сестры и погладил ее по волосам.
— Сестра, прости, что я тебя расстроил.
Узкие плечики, содрогающиеся от злых рыданий, постепенно перестали вздрагивать, девушка подняла голову и с любопытством посмотрела на Дана, а потом вдруг спросила обиженно, как маленькая девочка:
— А тебе-то какое дело?
Лицо Дана озарилось бесконечной нежностью, и он вдруг заулыбался.
— Сам не знаю, — признался он. — Но мне есть до тебя дело. Может, потому, что ты моя сестра. А может, ради отца, которому было не все равно.
В глазах девушки зажглось жадное любопытство.
— Правда? Ему было не все равно? Он думал о нас? Ведь я не виновата, что не знала его. А почему ему было не все равно, как ты думаешь?
— О, я знаю отца. Мне так хочется рассказать тебе о нем. Только... здесь мы не сможем поговорить! — Он окинул взглядом неуютную комнату, потом посмотрел на Коринну. — Мне нужно рассказать тебе об отце. Иди умойся и переоденься, а то у тебя какой-то дикий вид! Надень что-нибудь скромное, и пойдем погуляем в парке, например, и я тебе расскажу, какой у нас был отец!
Никто никогда не говорил Коринне, что у нее дикий вид. Она задохнулась от возмущения, гнев боролся в ней с желанием узнать, что брат хотел рассказать ей. Девушка медленно поднялась, кулачками вытирая слезы, подошла к зеркалу и минуту пристально смотрела на себя. Потом со слегка смущенной улыбкой повернулась к Дану.
— Правда, вид у меня ужасный, — призналась девушка, взяла пачку сигарет с ближайшего столика и протянула Дану. — Бери, — сказала она, стараясь говорить смело. — Мне всегда становится легче, когда я покурю.
Дан отрицательно покачал головой:
— Спасибо, я не курю!
Она недоверчиво уставилась на него:
— Не куришь? — и, быстро повернувшись, вышла.
В смущении юноша остался стоять у окна и глядеть на улицу, размышляя о том, вернется Коринна или нет. Она ведь ничего не сказала. Сколько ее ждать? Может, сейчас придет мать и выпроводит его? Или лучше самому уйти, не дожидаясь неприятностей?
Нет, он не может так поступить. Он обещал сестре, что они пойдут гулять. Надо подождать еще...
Он бы удивился, если бы знал, как спешила Коринна. Она, которая не привыкла ничего делать сама, даже не позвала служанку и, запершись, приводила себя в порядок. Ее служанка тоже, наверное, удивилась бы, увидев, как быстро и ловко Коринна смывает косметику. Наконец она была готова. Наверное, ее странный братец решит теперь, что она по-дурацки выглядит без косметики!
