Назовите это средство.
Я. Представим себе на минуту искусство в его возникновении.
Гость. Хорошо.
Я. Проследим путь произведения искусства к совершенству.
Гость. Я могу за вами следовать только по пути опыта. Крутые дорожки спекулятивного мышления — не для меня.
Я. Вы разрешите мне начать с самого начала?
Гость. Прошу!
Я. Человек чувствует влечение к какому-нибудь предмету, будь это даже только живое существо.
Гость. Например, к этой смирной комнатной собачке.
Юлия. Поди сюда, Белло, тебе выпала немалая честь служить примером в подобном споре.
Я. Право же, собачка достаточно мила! И, почувствуй человек, которого мы здесь имеем в виду, страсть к подражанию, он бы, несомненно, попытался каким-нибудь способом изобразить это создание. Допустим даже, что подражание ему вполне удалось, но и тогда мы мало от этого выиграем, ибо в результате получим всего-навсего двух Белло вместо одного.
Гость. Я не хочу перебивать вас и жду, что из этого получится.
Я. Представьте себе, что человек, которого мы за его талант будем в дальнейшем называть художником, на этом не успокоится, что его склонность покажется ему слишком узкой, слишком ограниченной, что он пустится на поиски других индивидуумов, других вариаций, видов, пород, так что в конце концов перед ним очутится уже не существо, а понятие о существе, и его-то он и изобразит средствами своего искусства.
Гость. Браво! Это будет человек в моем вкусе! И произведение искусства у него, несомненно, получится характерным.
Я. Безусловно.
Гость. На этом я бы успокоился и ничего больше не стал бы требовать.
Я. А мы подымемся выше.
Гость. Я отстану.
Дядюшка. Я же для пробы пойду с вами.
Я. Благодаря этой операции, несомненно, возникает канон — образцовый, ценный для науки, но не удовлетворяющий душу.
Гость. А как вы хотите удовлетворить чудаческим требованиям этой милой души?
Я. Здесь нет никакого чудачества, просто душа не позволяет посягать на свои справедливые запросы. Старое сказание повествует о том, как однажды элохимы сговаривались между собой: «Давайте сделаем человека по нашему образу и подобию». А следовательно, и человек может с полным правом сказать: «Давайте сделаем богов по нашему образу и подобию».
Гость. Ну, здесь мы попадаем в весьма темную сферу!
Я. Существует только один свет, чтобы осветить ее.
Гость. И это?
Я. Разум.
Гость. Трудно решить, свет ли это или блуждающий огонек.
Я. Не будем его называть по имени, а лучше спросим себя, какие требования дух предъявляет к произведению искусства. Здесь не только должна быть удовлетворена известная ограниченная склонность и любознательность, не только упорядочены и успокоены знания, которыми мы обладаем, здесь жаждет пробуждения то высшее, что в нас заложено, мы хотим почитать и сами чувствовать себя достойными почитания.
