Витька Мураш - победитель всех | страница 17
Когда мы все это рассказали, директор показал нам вторую серию, но уже не на уроке, а после. Вторую серию мы лучше поняли.
Директор нам стал показывать фильмы почти каждую субботу. И все на немецком языке. А когда мы его попросили показать на русском, он сказал:
— Выбирайте — на немецком, но со стрельбой, или на русском, но зато ни одного выстрела.
Тут и спрашивать не надо, что мы выбрали, — хоть на африканском, только про шпионов давайте.
А на уроках директор требовал, чтобы отвечали только на немецком. Если какое слово забыл, он отметку не снижал и подсказывал. В третьей четверти мы уже прилично стали шпрехать, один только Батон хлопал ушами, потому что запоминал очень плохо. Он говорил, что когда по-русски читает, то все представляет, про что читает. Прочтет, например, слово «лошадь» — и видит лошадь с хвостом и с копытами. А когда по-немецки читает, то в глазах у него представляются не предметы, а какие-то червячки прыгают, без всякого смысла.
Но все-таки троечки Батон получал, потому что он хитрый и умел как-то на Ивана Сергеевича действовать, представлялся, будто он неспособный, но зато жутко откровенный.
Иван Сергеевич его спросит:
— Ну, почему ты опять ничего не знаешь?
Батон вздохнет и ответит:
— Потому что я неспособный.
— Что значит неспособный?
— Ну, дурак я, — поясняет Батон.
Все, конечно, начинают хохотать.
Один Батон не смеется и стоит грустный, и вид у него такой, будто он триста лет ничего не ел.
А директор уже ручкой нацелился, чтобы Батону двойку влепить. Но посмотрит он на батонскую физиономию и опустит руку.
— Ну, Мелков, смотри. Уж в следующий раз…
А в следующий раз Батон пару слов выучит — и директор жутко обрадуется и поставит ему тройку.
В школе мы директора видели мало. Но и дома он тоже не сидел. Когда у него не было уроков, он все время куда-то уезжал. Говорили — хлопотал насчет денег и материалов, чтобы школу перестраивать. Но уж когда он к нам в класс заходил, мы даже догадаться не могли, что с нами через минуту будет.
К нам учителя из Приморска приезжают, только одна Мария Михайловна здесь живет. И с другими учителями все было ясно: придет, спросит, поставит сколько-то там отметок, выкинет Батона из класса, если тот разболтается, объяснит урок и домой уедет. А директор — никогда заранее не знаешь, что сделает.
Как он нас каток заставил построить — это смех один.
Пришел один раз и говорит:
— Был я на днях в Камышовке, заходил в школу…
Мы молчим. Камышовка так Камышовка… Школа там совсем маленькая, при рыбхозе. Ребята воображают, что они короли моря, потому что там в каждом доме лодка с мотором. По бухте они к нам плавают, а по берегу мы их не пускаем — даем банок, чтобы не воображали.
