Поэтому он и не вмешивался, на другой день заметив племянника и саксонку во дворе, когда грумы уже подводили к ним оседланных лошадей. Причем сопровождали их лишь несколько охранников, что указывало на намерение совершить обычную прогулку верхом. И это в Страстную пятницу, когда полагалось прекратить всякие увеселения и молиться!
— Я, кажется, не нравлюсь его преподобию, — сказала Милдрэд Юстасу, когда они выезжали из ворот Уолвеси. — Он избегает меня, а если смотрит, то только с осуждением.
— Не будьте к нему строги, — отозвался принц. — Священники тоже мужчины, и присутствие такой красавицы смущает их. Но сегодня дядюшка недоволен потому, что я решил прокатиться с вами в Страстную пятницу.
— Но, может, он и прав? Сегодня не тот день…
Да, день был не тот — серый, хмурый, без солнца и тепла. К тому же и принц вел себя не так любезно, как ранее, все больше отмалчивался, был мрачен. Стараясь разрядить обстановку, Милдрэд спросила его, какие вести привез с острова Уайт Геривей Бритто. Рассказ Юстаса был предельно краток. Сопровождающие Милдрэд были обескуражены, не обнаружив госпожи, храмовники возмущались, однако они торопились и вскоре отбыли. Говоря все это, принц помрачнел, и Милдрэд не стала расспрашивать более подробно.
Она отвлеклась, стала смотреть по сторонам. Они уже миновали пригород, вокруг виднелись пологие холмы, порой красиво увенчанные живописными буками, крышами усадеб или шпилем церквушки. Милдрэд с любопытством глядела на все, что встречалось взору: как местные женщины повязывают шаль, какие у них сабо, чтобы ходить по грязи, — не столь глубокие, как в краю болот ее родного графства, а часто даже без задников. Местные дома крыли не тростником, как в болотистом Денло, а дерном или плоскими круглыми плитками, очень тяжелыми на вид.
— А что вон там? — спросила Милдрэд, указывая на руины на дальнем холме.
— Некогда был замок некоего саксонского тана. Говорят, он вел не слишком праведную жизнь и был, по сути, язычником. Когда к власти пришли норманны и пленили его, церковники прокляли то место. Но, насколько я знаю, ваши соотечественники и впрямь не слишком почитали его святейшество Папу и зачастую путали языческие обряды с христианскими. Даже имя нашего знакомого Хорсы — это ли не дань старым языческим традициям?[50]
— Хорса назван в честь древнего воителя саксов, — заметила девушка.
Но Юстас не отвечал, глядя на руины, выступавшие среди зарослей.
— Не желаете ли проехаться туда? — неожиданно предложил он. — Люди там не селятся, однако я слышал, там и поныне есть старое дерево, к которому местные жители приносят свои подношения и просят старых богов оказать им милость.
