Кузовлев помолчал.
— Умно рассуждаешь, — пробормотал он.
— А я в школе выше всех прыгала. Меня даже росомахой звали...
— Да, ты похожа!
— Неужели? — усмехнулась она.
— Что-то есть. — Станислав Сергеевич допил коньяк. — Но что же делать-то?!
— Что делать, когда он нас в угол загнал!
Кузовлев вытащил круг копченой колбасы, ловко
почистил ее, аккуратно порезал, кружочками на до-щечке, потом достал хлеб, соленые огурцы, сделал бутерброды. Алена вспомнила, как хирург хвастался тем, что умеет вкусно готовить: варить борщи, делать судака под белым польским соусом, выдумывать разные закуски, салаты, а на котлеты он даже имеет патент от одного ресторана. Такой вот он необычный умелец. Единственный пробел — это всякие пирожки, шаньги, торты. К ним сознательно не подбирался, решив что-то оставить и на радость будущей жене, а так бы и по тесту смог научиться. Если б не страсть к хирургии, то, наверное, стал бы кулинаром, У него и в семье так: отец один из первых блестящих пластических хирургов, а мать — отличный кулинар.
— И что, теперь? Сидеть сложа руки? — снова завелся хирург, подавленный рассуждениями Алены. — Да, согласен, со стороны это выглядит глупо. Нелепые подозрения и прочее! Но быть овечкой на заклание тоже не хочу! Может, поговорить с Грабовым? Он же не дурак!
— И предложить ему денег, — усмехнулась Алена.
— А почему бы нет?!
— Во-первых, он никогда не возьмет, а во-вторых, я никогда до такого унижения не дойду!
— А идти за него замуж по шантажу — это нормально, да?! — озлился Кузовлев.
— Дурак вы, Станислав Сергеевич!
Слезы блеснули в ее больших глазах, она подскочила, бросилась в прихожую, и не успел хирург опомниться, как Алену вынесло за дверь. Он выскочил следом, пытаясь ее удержать, но медсестра сбегала уже по лестнице.
— Я ему откажу, так и знайте! — выкрикнула она. — Вы сами меня к этому вынудили!
Резко хлопнула входная дверь, и на улицу в тапочках Кузовлев уже не побежал, понуро вернулся в квартиру, присел на обувной ящик, точно собираясь шнуровать туфли и бежать следом за своей помощницей, но что-то вдруг надломилось в его душе, он обхватил голову руками и в голос застонал от отчаяния.
Весь следующий день им с самого утра не удавалось встретиться. Хирург с восьми работал в операционной, двух больных надо было вытаскивать с того света, оперировать неотложно, а Нежнова сидела в
перевязочной, раздавала лекарства стационарникам, консультировала старушек, крутясь как белка в колесе..
