Проснусь порой часа в три ночи, вспомню вас: как вы там? — и сердце так защемит, что спасу нет, хоть бросай все, садись в самолет и лети обратно! Иной раз и хочется все бросить, плюнуть на все деньги и, не чуя ног, мчаться к вам! Всего-то три часа лета! Но утром увижу мсье Лакомба, позавтракаем мы с ним -
вместе, поговорим, он успокоит меня — и все полегче. Тут он к Новому году собрал в подарок для Катюшки -много-много разных книжек, кукол, игр, часы даже и другие подарки, каких у меня в детстве отродясь не было. Завтра эту посылку срочной доставкой отправят, и она через три дня будет у вас, раньше письма дойдет. А ты, тетя Глаша, скажи Катюшке, что все это от дяди Миши или дяди Мишеля, у кого я работаю, пусть дочь знает, какой он добрый и хороший человек. Люди тут вообще добрее, не бросаются как звери друг на друга, а при встрече улыбнутся, скажут несколько приветливых слов, а если требуется помощь, то помогут и взамен ничего не попросят. Такие уж они, эти французы, я сама раньше о них ничего не знала. Зато живут каждый сам по себе, в гости друг к дружке ходят редко, ждут, когда позовут. Лицами на нас похожи, мы даже посимпатичнее в женской половине будем, мужчины же у них, наоборот, поприятнее, хоть в плечах поуже. Глазами не щелкают, а смотрят вежливо и робко. Пишу на ночь, обо всем не расскажешь. Передайте всем привет, особенно Варьке, я ей, стерве, отписала, она в ответ ни строчки, шалава мытищинская, ну да Бог ей судья! Целую вас всех крепко, ваша Алена».
Она дописала письмо, легла, надеясь побыстрее заснуть, но сон точно корова языком слизала. Разговор с дочерью, даже такой, через письмо,
разбередил душу, да и рассказ о первой встрече с Грабовым, вытребованный хозяином, неожиданно взволновал ее, потому что с той роковой ночи все и началось.
Танцы в заонежском Доме культуры проходили под духовой оркестр. Его руководитель, Валентин Никодимович Серов, никаких академий не кончал,
зато сам виртуозно играл на трубе, знал ноты и сумел
сколотить неплохой коллектив, с которым рыбаки встречали все праздники и провожали в последний путь ветеранов.
Валентину. Никодимовичу было за пятьдесят. Точный возраст он и сам не знал, так как несколько раз терял паспорт и последний раз важный документ ему выписывали с его слов. А поскольку страсть к горьким настойкам стала со временем частью его незаурядной творческой натуры, то память как-то сама собой ослабела, и Серов, как любая артистическая личность, заимел свои принципы, которые не уставал всем декламировать. К примеру, он считал, что в борьбе с алкоголем формируются лучшие качества человеческой личности, такие, как стойкость, дружба, терпение, умение без ропота переносить невзгоды, коллективизм и взаимовыручка. Никодимыч, как его звали в Заонежье, на дух не переносил две вещи: географию и точные даты. Спроси его, где находится Сингапур, он наморщит лоб и спросит: «Это за озером, что ли?» У него весь остальной мир находился за озером.
