Само совершенство | страница 32



Мяч снова летит ко мне.

— Теперь ты попробуй, Джерзи, — говорит Мейсон.

Я держу мяч и не двигаюсь с места.

— У меня не получится.

— Да получится! Вот смотри, я попробую тебя перехватить.

Мейсон становится передо мной и расставляет руки. Я уворачиваюсь, бегу на другой конец площадки и пробую так же подпрыгнуть с поворотом, как делал он. Промахиваюсь мимо корзины, но совсем чуть-чуть.

— Вот видишь! — говорит Мейсон. — Попробуй еще.

Я пробую, и на этот раз движения становятся более плавными. Правда, мяч в корзину все равно не попадает.

Мейсон скачет вокруг.

— Ага, а теперь смотри, вот что надо делать, если тебя хотят перехватить. Иди прямо на противника.

Я бегу рядом с Мейсоном сквозь холодный вечерний воздух. Мейсон строит мне рожу, и я хохочу.

Он делает дурашливый пируэт и выбрасывает вбок ногу, не переставая при этом стучать мячом.

— Спорим, ты так не можешь!

— Спорим, могу! — говорю я, хватаю мяч и делаю то же самое. Мейсон пытается отобрать мяч, но я уворачиваюсь и забрасываю мяч прямехонько в корзину.

— Здорово, Джерзи! — улыбается Мейсон. — А зато ты не умеешь вот так!

Он хватает мяч, делает три длинных шага, оборот и забрасывает мяч в корзину.

Я подхватываю мяч, увожу его подальше и поворачиваюсь к брату.

— Думаешь, не умею, да? Смотри!

Я делаю три длинных шага, подпрыгиваю и делаю оборот. В корзину я не попадаю, но мяч пролетает совсем рядом с ней.

Мейсон хватает мяч, уводит в центр площадки и снова проделывает те же движения — только теперь вдобавок еще и подпрыгивает при броске. Потом он перебрасывает мяч мне. Я молча ловлю. Пробежать, повернуться, бросить, поймать, подпрыгнуть. На этот раз мяч летит прямиком в корзину. Я исполняю Мейсонов победный танец. Я тяжело дышу, сердце колотится как сумасшедшее — и я понимаю, что счастлива впервые за очень-очень долгое время.

Мейсон смотрит на меня во все глаза.

— Ого, Джерзи! Ну ты даешь!

Я стучу мячом об землю.

— Ага. Я звезда баскетбола!

Мейсон качает головой.

— Да нет, ты станцевала кусок из своего танца.

Я перестаю стучать.

— Что?

— Ну, не совсем в правильном порядке, — уточняет Мейсон, — но ты сделала все движения.

Я смотрю на него удивленно, и он вздыхает.

— Ты что, не поняла? Эта пробежка — почти как эти ваши, как их, саше.

— Шассе?

Мейсон кивает.

— А поворот и взмах ногой здорово похоже на пир этот.

Я понимаю, что он хочет сказать «пируэт». И до меня, наконец, доходит.

— То есть что, я правда могу сделать все па?

— Еще бы! — говорит он. — Может, у тебя не получается потому, что ты себе вбила в голову, будто не умеешь танцевать? А про баскетбол ничего не вбила, потому что никогда в него не играла. Слушай, а я классный учитель! — Мейсон гордо улыбается.