Мисс Камилла смотрит на меня серьезно, так, словно она говорит не с ребенком, а с равным себе.
— То, что годится одному человеку, может не подойти другому. Тебе нужно найти собственный способ справиться, дорогая.
— Как? — спрашиваю я.
— Вот этого я не знаю. Точно я могу сказать одно: если ты действительно хочешь танцевать, способ найдется. Зачастую ответ лежит прямо под носом, — говорит она.
Я смотрю на собственный нос. Ниже нет ничего, только раковина.
Мисс Камилла набрасывает ремешок сумочки на плечо.
— Я приду на концерт и буду очень разочарована, если ты не станешь выступать. До свидания, милая.
И с этими словами она выходит за дверь.
Весь вечер я сижу у себя в комнате одна-одинешенька, обняв колени. Джессика, как только мы вернулись, отправилась к себе и занялась Шекспиром — нянчится с ним и закармливает его любимыми вкусностями. Джоанна на баскетбольной тренировке. В доме стоит неестественная тишина.
Я не могу танцевать.
Я не могу разочаровать мисс Камиллу.
Что же мне делать?
На этот счет у меня нет ни единой мысли.
Я решаю найти перепачканный счастливый шарфик и постирать его, пока мама не увидела, во что он превратился. В коридоре, по дороге к комнате Мейсона, я вдруг понимаю, что не слышу стука мяча. Так вот почему в доме так тихо!
Дверь комнаты Мейсона приоткрыта. Я заглядываю в щелку.
Мейсон стоит на левой ноге, а правой делает великолепный пируэт.
Я замираю.
Он делает шассе — следующее движение в нашем танце.
Пока я смотрю в щелку, Мейсон успевает станцевать весь наш танец — по крайней мере это очень-очень похоже на наш танец, и мне так никогда не станцевать.
Я возвращаюсь к себе.
Не может быть! Мой брат — вредный брат, который стянул у меня шарфик, слопал сельдерей и без конца стучит мячом — танцует лучше меня!
Меня переполняют самые разные чувства — я завидую, злюсь и испытываю отчаяние. Но сквозь них пробивается еще одно: тонкая ниточка надежды.
Я вспоминаю слова мисс Камиллы: если ты хочешь чего-то добиться, сделай для этого все, что сможешь.
Даже если тебе придется просить помощи у младшего братишки.
Я снова выхожу в коридор и иду к комнате Мейсона. Теперь он играет с грузовиком на дистанционном управлении — гоняет его меж препятствий, которые сам же и соорудил из кубиков, книжек и плюшевого крокодила.
— Слушай, Мейсон… — говорю я.
— Чего? — он ловко проводит грузовик вокруг крокодильего хвоста и вгоняет в стенку из кубиков. Стенка рушится.
Слова не идут у меня с языка, но в конце концов я все-таки справляюсь с собой.
