Миллвуд повернулся к Голденбергу, взглянул на декана и Беренджер. Натали смотрела, как решается ее судьба, и едва сдерживалась, чтобы не вскочить и не сказать: «Черт с вами, я ухожу!» Вероника, похоже, почувствовала ее состояние и успокаивающе подняла руку. Наконец Голденберг кивнул, приняв решение, и повернулся к Нагали.
— Мисс Рейес, многие преподаватели, включая двух присутствующих здесь, дали письменное заверение, что у вас отличные перспективы стать хорошим врачом. Я ценю также усилия, предпринятые вашей подругой мисс Келли, для того чтобы присутствовать здесь сегодня, равно как и то, что она сказала. Я знаю и о том, что ваша кандидатура серьезно рассматривалась для приема в почетное медицинское общество «Альфа Омега Альфа», но могу вас разочаровать: этого не произойдет. Вы — человек необычный, у вас много хороших качеств, однако в вашем характере есть черта — можете назвать ее твердостью или самонадеянностью, — которая совершенно не способствует тому, чтобы стать таким врачом, которого мы хотели бы выпустить из своего заведения. Учитывая мнение ваших сторонников, находящихся здесь, я решил, что исключение из колледжа было бы более серьезным наказанием, чем ваш проступок, но не намного. С сегодняшнего дня вы отстраняетесь от учебы на четыре месяца. Если дальнейших инцидентов не последует, вы выпуститесь со следующим после вас курсом. Для пересмотра данного решения нет других возможностей, кроме обращения в суд в установленном законом порядке. У вас есть вопросы?
— Что с моей ординатурой?
— Нат, мы поговорим об этом позже, — сказал Беренджер. — Но могу сказать, что твое место в хирургической программе Уайт мемориал будет отдано другому.
— Господи! А как с моей работой в вашей лаборатории?
Прежде чем ответить, Беренджер взглянул на Голденберга и, получив молчаливое согласие, ответил:
— Ты можешь продолжать работать у меня и даже присутствовать на заседаниях и конференциях по своему выбору.
— Это решение никого из нас не обрадовало, — добавил Голденберг.
— Мне оно кажется слишком суровым, — спокойно ответила Натали. В этот момент она, скорее, ощущала гнев, нежели была расстроена.
— Возможно, возможно. Но вы сами дали повод, мисс Рейес.
— Скажите, декан Голденберг, сидели бы мы здесь, если бы после результатов сканирования, которое я велела сделать тому бедняге, обнаружился тромб, сдавливающий его мозг?
Сидевший напротив Терри округлил глаза и вздохнул.
