Оставив незнакомца приходить в себя в собачьем противоперегрузочном кресле под присмотром робота и Фуамнах, Горм задвинул переборку и пошел в головной отсек советоваться с Фенриром.
– Ну и гадюшник мы разворошили!
– Скунсятник! Кстати, это запросто могут быть повстанцы, теснимые имперскими, ы, штурмовиками и принявшие нас за имперских же, ы, андроидов.
Отсюда такая странная реакция. – Горм покосился на свое отражение в поверхности одного из плоских мониторов пульта. – Пленник как раз все и расскажет. Кстати, его катер еще летит за нами. Жалко бросать. Я думаю – может вывести на низкую орбиту?
– Порой мне казалось, что ты зря так редко это делаешь. Я был неправ. Лучше не думай – авось сойдешь за мыслящее существо. Во-первых, эта штука может быть запрограммирована на самоуничтожение, во-вторых она шесть раз развалится, прежде чем выйдет в космос, в-третьих, чем ты станешь ее выводить?
– Вырубить движок, затащить под силовой щит и принайтовить к твоему корпусу.
– Ты когда-нибудь плавал в реке связанный спина спиной с медведем?
– Не вижу аналогии.
– А как ты выключишь мотор?
– Двигатель химический. Окислитель – явно кислород из воздуха: видал те дыры перед крыльями? Откачиваем воздух из-под щитов, он сдыхает.
– Не годится. Для этого его придется с работающим двигателем втягивать под щиты.
– Тогда я заклею воздухозаборники.
– Чем это?
– Даже не заклею, во, а забью пеной. Мне пару раз попадался под ноги огнетушитель. Потом снова заправим. – Горм прищелкнул на место респиратор и вылез из головного отсека, отпихнув по пути ногой перевязанную бечевкой шкуру и сбив рогом коробку печенья с открытого стеллажа.
Когда Кукылин проснулся, до подъема оставалось еще полчаса. Сосед на койке наверху стонал и скрежетал зубами во сне, где-то капал с потолка конденсат, в полумраке вырисовывались многоэтажные койки и нары с грудами тряпья. Кукылин вспомнил, что его вывело из оцепенения какое-то неприятное ощущение, и тут взгляд его встретился с горящим взглядом близко поставленных красных глазок. Крыса! Кукылин подтянул ноги к подбородку и полез под матрас за резиновой подушечкой с бензином, к горловине которой изолентой была прикручена зажигалка. Крыса, верно, почуяла недоброе и пошла к краю матраца, но струя горящей жидкости настигла ее. С мерзким писком тварь упала на пол, пробежала несколько десятков шагов, потом задергала лапками и догорела, лежа на левом боку. Дурной знак! Кукылин загасил тлевший матрац и попробовал снова заснуть. Поворочавшись с боку на бок, он замер, лежа на спине и уставясь в темноту над собой. Сегодня праздник, подумал он. День конституции. Выдадут дополнительно кружку воды и кубик концентрированного супа, а вечером можно будет вместо занятий сходить на постоялый двор в бардак. Но это вряд ли. Наверняка сейчас поднимут по тревоге, может быть, даже бомбежка будет, и обязательно кого-нибудь убьют.
