Когда удаление от звезды сменилось медленным приближением к ней, Фенрир, в узких кругах некогда известный как Халлькель Слоновий Череп, лег в дрейф. Тускло блестела его броня, фосфоресцировали бортовые номера, гербы и сине-красная полоса вдоль острой кромки сплюснутой головной части корпуса. Системы сканирования пространства сканировали пространство, роботы для ремонта швов между бронеплитами ремонтировали швы между бронеплитами, криогенераторы охлаждали сверхпроводящие контуры, в средней части корпуса начала отмерзать и вонять всякая всячина. Оставалось запустить еще несколько агрегатов.
Но воля чужая проникла в сознанье мое,
И ужас впервые меня охватил, раскалив до костей,
Когда я услышал, и понял, и принял ее,
И к смерти повел своих скованных сталью…
[2]Однако! Это я мыслю или как? Лучше оставить это вредное занятие.
Кстати, что еще я умею? Я вспомнил – такое светило я видел уже… И лица без черт ненавистных рассеяли тьму… И солнце воскресло в моей погребенной душе… И крикнул я богу, что я благодарен ему… Крикнул, стало быть, ртом. Во рту зубы. Три дюжины, из них четыре клыка. Язык. Или это шлифовальный круг… О пресвятые драконы и дремучие змеи, вкус во рту, как будто съел большой словарь иностранных слов. Да, а пойти бы съесть чего-нибудь! Ногами? Ноги коней не касались дорог… Когда же от меня отвяжется эта паскудная баллада? Сколько их? Если на каждом углу туловища, выходит четыре.
Мы покажем зараз,
Что на свете зараз
Мы травили не раз
И пинали не раз.
А поесть охота. А в руках он сжимал недожеванный хвост… Так. Есть руки. Их? Тоже четыре?… Ну да, четыре руки, четыре ноги – полный комплект, как говорится. Что-то больно много! Не ошибся ли я?
Этот ствол, чей вид леденит сердца…
Деяние грозного Пса Кузнеца…
На его суках, чтоб тащились вы…
Чужеземцев четыре торчат головы…
[3]Экая жуть лезет! Еще и голова? Нет, головы нет и не надо – с руками-ногами бы не запутаться. Вон, ажно озноб по ним побежал. А почему только по четырем? Остальные, что ли, парализованы? А, спасибо, хоть четыре остались… Потом разберусь, которые из них руки, которые ноги, а которые что. Чтоб я мог опускаться в глубины пещер и увидеть небес молодое лицо. Я мог. Значит, я самец единственного числа. Так. Значит, были еще какие-то самки. Да, были, и какие! Стоп. Если я самец, они – это уже не я. А я кто? Жаль, конечно, дурака, что живой еще пока… Ладно, поем, узнаю хотя бы, хищный или растительноядный.
Ну. И это у них называется свет. Глаза бы не видели. Не видят. Где резкость-то наводится? Стоило наводить, чтобы ЭТО увидеть…
