Вы идете через поле, на котором лежит небо. Вы слышите только свое дыхание да ветер. Поле кажется бесконечным. Вы идете тупо, в никуда. Вы привыкаете к себе, идущему по этому неожиданно вывалившемуся в вашу жизнь полю.
Деревня и дачный поселок уже далеко позади.
Легкий запах гари. Впереди черной жирной точкой, потом — штрихом обозначается дом у дороги. Бревенчатый барак. Вокруг паленая трава, и на краю поля две крохотные фигурки мальчишек-поджигателей. И, может, потому чернота бревен, из которых сложен барак, вымывает из сознания слово «обугленные». Перед домом стоит белый «мерседес» без передних колес, капот опирается на две березовые чурки. Худой мужчина, как хирург, ковыряется в распахнутом к небу металлическом чреве. Женщина развешивает на проволоке простыни. Простыни похожи на занавес, установленный в пустоте поля и неба. Женщина — цыганка. И мужчина — цыган, и те мальчики, пытающиеся поджечь сырое поле, — цыгане. Они вас не видят. Не обращают внимания.
«Последние люди», — думаете вы бессмысленной фразой. Дорога уходит вниз, в карьеры. Вы спускаетесь, а земля вокруг медленно поднимается. Небо, опершееся на края карьера, остается сверху. Здесь нет ветра. Под ногами песок, гравий, вдоль дороги, уже зарастающей слабой травкой, остатки рельс и редкие озерца. Из воды торчит ржавое железо. Вы снимаете куртку — жарко.
Один карьер, другой, третий, четвертый. Они перетекают друг в друга. И когда начинает уже казаться, что карьеры никогда не кончатся, и вы сворачиваете на боковую дорогу влево, которая — наверх. Склон оказывается неожиданно высоким, требующим серьезной мускульной работы. На поверхности мелкий кустарник и низкорослые деревца. Над ними — высокая насыпь узкоколейки, и вы продолжаете восхождение и останавливаетесь перевести дыхание уже наверху — дрожат от напряжения ноги, сбито дыхание, вы оглядываете лежащую внизу землю.
Узкоколейка сворачивает в лес, еловый, темный, с белыми прожилинами березовых стволов.
Ощущение сна, но вы знаете, что и вы, и всё вокруг — реальность.
…Лес редеет. Справа внизу пустынная дорога и высокий бетонный забор. За ним блочные многоэтажки. Огороженный город кажется брошенным, а солдат, сидящий на табуреточке у проходной возле запертых ворот, — забытым.
Вы спускаетесь с насыпи на дорогу. Забор кончается, дорога уходит в лес, здесь тень и сырость. Земля устлана светло-рыжей хвоей. Вы идете уже больше двух часов и чувствуете первую усталость, и деревья, как будто тоже почувствовав ее, расступаются — впереди поляна, за ней мост. Под мостом узенькая — на ручей больше похожая — речка, перегороженная сваленным туда строительным блоком. Вода бурлит, обтекая бетон с торчащей арматурой. Еще два блока лежат на берегу, вы трогаете их руками — теплые и усаживаетесь. Солнце печет, и вы стягиваете свитер. Из звуков — только журчанье воды и крики птиц. Горят на солнце хлысты ивы. Тянет блаженной речной прохладой, редкими наплывами доносит нежный запах гниющей падали.
