— Все заболели? Все до единого? — уточнил я.
Он кивнул:
— Все, кто хоть раз заходил на болота. Папа рассказывал, что во время болезни у них был сильный жар. И перед глазами плясали красные пятна. Вот почему красный жар. И еще он говорил, что многие умерли.
— Ужас какой. — Я невольно повернул голову в сторону болот. Было уже так темно, что я с трудом различал деревья у края болот.
— А те, кто не умерли от красного жара, стали вести себя очень странно, — продолжал Вил. Его маленькие круглые глазки поблескивали в темноте. — Как будто у них крыша съехала. Постоянно чего-то бубнили себе под нос. Полный бред. Совершенно бессмысленные предложения. Набор слов. И передвигались чудно. Или спотыкались на каждом шагу. Или вдруг начинали ходить кругами.
— Жуть. — Я по-прежнему смотрел на болота. Небо из красного сделалось темно-бордовым. Луна стала ярче.
— Вот с тех пор эти болота и называют топями Красного жара, — заключил Вил и бросил мне теннисный мячик. — Ну ладно, пойду я домой.
— А ты видел болотного отшельника? — спросил я.
Он покачал головой:
— Не-а, не видел. Я про него только слышал.
— А я видел, — похвастался я. — Мы с сестрой его видели. Мы нашли его хижину.
— Круто! — воскликнул Вил. — Ну и чего, вы с ним поговорили?
— Да нет. Какое там поговорили! Он за нами погнался. Страшный такой, лохматый.
— Погнался? — задумчиво переспросил Вил. — А зачем?
— Я не знаю. Мы испугались и убежали.
— Мне уже надо идти. — Вил быстрым шагом направился к своему дому, но вдруг остановился и обернулся ко мне. — Может быть, как-нибудь вместе сходим на болота?
— Ага. Обязательно сходим!
Я ужасно обрадовался, что теперь у меня есть товарищ, с которым можно пойти на болота. Ну и вообще пообщаться… Одному все-таки скучно. А вдвоем уже веселее. Я даже подумал, что здесь, может быть, не так мрачно, как мне представлялось еще сегодня.
Я еще постоял во дворе, глядя вслед Вилу. Дом у него был почти точно такой же, как наш. Только, конечно, без оленьего загона на заднем дворе.
Зато там на заднем дворе были качели, маленькая горка и доска-качалка. Вряд ли для Вила. Наверное, у него есть младший брат, решил я. Или сестра.
Я подумал об Эмили. Наверняка ей будет завидно, что у меня теперь есть приятель. Бедная Эмили… Ей действительно было грустно без этого идиота Мартина, который увивался за ней в Берлингтоне.
Мартин мне никогда не нравился.
Он обращался ко мне: «Эй, малыш».
А кому, интересно, такое понравится?!
Один из оленей прилег на землю, грациозно поджав ноги. Рядом тут же пристроился второй. Они уже собирались спать.
