Стольников рванул на себя следующую дверь. Никого. Прошел дальше.
– Послушайте… Стольников! – позвала девушка. – Это обязательно делать?
– Что?
– Убивать людей?
– Я немного занят, мне некогда вести светские беседы, – Саша торопился по коридору.
– Это не светские беседы! Мы же можем просто пройти незамеченными! Зачем убивать?!
– Если мы упремся в тупик, все эти, как вы сказали, люди будут нас здесь ждать. Я не могу делать им такие подарки!
– Но вы же их… убиваете?
Стольников остановился и сделал шаг навстречу Ирине.
– То, что вас до сих пор не изнасиловало семь сотен, как вы говорите, людей, а после не вспороли вам живот и не отрезали груди, – это заслуга не их совести, а организатора бунта, который намерен воспользоваться вами как заложницей!
– Что вы такое говорите?!
– Я говорю о том, что видел собственными глазами! Я говорю, потому что хорошо знаю, на что способны эти ублюдки. Вас насиловали бы раз за разом семьсот человек, истосковавшихся по женскому телу, и я думаю, вы не вынесли бы и десятой части такого испытания! Вам что, папа не рассказывал, чем занимаются банды боевиков, входя в селения?
– Но вы…
– Я на войне, девочка!.. – перебил ее Стольников. – Нравится это тебе или не нравится! У меня есть задание, я его выполняю! Хотя, признаюсь, куда с большим удовольствием я бы сейчас находился не здесь и не в вашем обществе, а в одиночестве, в парке, на лавочке, в Инсбруке!
Ручки в кабинетах были одинаковые, и хрустели они так же, как их сводные сестры, – с металлическим клацаньем, сочно, словно отказывая входящему в тот момент, когда тот еще даже не переступил порога.
– Это что за явление?
Раздражение встречало Стольникова в каждом кабинете. Выяснялось, что люди в этом здании не любят, когда их тревожат, не предупредив заранее.
В этом помещении за столом сидел молодой человек кавказской внешности, доставлен он сюда был, видимо, недавно, и время в тюрьме не успело стереть с него лоска мажора. Это же мешало ему встать и выбросить наглого посетителя за дверь. Второй арестант сидел напротив него и тоже не успел убрать с лица самодовольную улыбку. Между ними на сдвинутых столах стояли дымящиеся кружки с чаем и лежали два автомата.
– Эй, ты что, в магазине, что ли? – рявкнул, краснея щеками, молодой кавказец.
– Кто такой?
Гнев на его лице сменился удивлением, когда он увидел за спиной Стольникова девушку. В пылу погони кепка Ирины сбилась на затылок, и теперь, бросив на нее взгляд, можно было прослыть слепцом, не угадав в ней женщину.
