— Может, я хотя бы подстрахую тебя, — не сдавался Арсенин, досадуя на то, что Барт говорит правду. — Издали. А то мало ли чего случится…
— Нет, командир, — отрезал Ван Бателаан. — Коль вдвоем пойдём, мне и за собой и за вами приглядывать придется. Лучше уж я один, так риска меньше.
Осознавая всю никчемность и бесполезность дальнейшего спора, Арсенин махнул рукой и, спрыгнув на землю, принялся опутывать ноги лошадям в то время, как Барт, подмигнув на прощанье, беззвучно растворился в ночной тьме.
Арсенин прикурил очередную папиросу, привычно пряча огонёк в кулаке. С момента ухода бура прошло уже больше часа, и он понемногу начинал нервничать. Воображение, подстегиваемое звуками ночного буша, рисовало картины, одну хуже другой. Всеслав едва находил в себе силы, чтобы сдержать свой порыв уйти в неизвестность на розыски товарища, когда бестолковый гам лесных жителей оборвал винтовочный выстрел. Затем второй. Третий.
Капитан, перехватив винтовку поудобнее, настороженно повел стволом по сторонам. Всё было тихо и даже лошади, не проявляя беспокойства, спокойно щипали траву. Через несколько минут лесной народ вновь завел многоголосую песню и Арсенин, устав от ожидания и неизвестности шагнул к кустам в том направлении, куда ушел Барт. Сдержавшись, отшатнулся к лошадям, немного подумал и, поправив патронташ, уверенно отправился между деревьев. Бестолково проплутав по ночному бушу полчаса и, не найдя даже намека на след Ван Бателаана, Арсенин, присев на пенек, достал спички. Не успел он чиркнуть о терок, как откуда-то слева до него донесся приглушенные обрывки английской речи.
— Слышь, Джок, вроде справа шастал кто-то? Может, пальнуть, а?
— Тоже мне, стрелок нашелся! Я те щас так пальну, костей не соберешь! Нам и так из-за тебя через день в караул идти. Еще часа не прошло, как ты по птицам отстрелялся! Хочешь, чтобы опять сержант Мэрдок примчался и не только еще один караул впаял, а и морду твою тупую сапогом распинал?
— Ты б, Хоспелл, пасть прикрыл что ли. Не хочешь палить — не будем, да только и болтать не время. Нас менять вскоре должны, того и гляди сержант со сменой припрется, а мы тут как две кумушки на Пикадилли, языками чешем…
Опасаясь даже выдохнуть, Арсенин спрятал спички в карман и, направив винтовку в сторону голосов, осторожно попятился к деревьям. Как водится, по закону подлости под каблуком оглушительно треснула сухая ветка. Капитан замер, напряженно вслушиваясь в многоголосый ор ночного буша и, не услышав ничего подозрительного, зашагал чуть смелее.
