Когда горожане увидели все эти приготовления, орудия, сооружения и огромное воинство, окружившее Душу плотным кольцом, они поняли, что невозможно даже представить себе, что ждет их в случае поражения.
Затем Эммануил велел поднять между орудиями, поставленными на горе Милость, белое знамя. Этим Он хотел дать понять Душе, что, во-первых, Он милостив к ней в случае ее обращения, и, во-вторых, если Ему придется применить силу, то в этом виновато их упорство.
И вот белое знамя с изображением трех золотых голубей развевалось целых два дня, чтобы дать жителям время обдумать их положение и выработать возможный план действий, но они, по-видимому, не обратили на него внимания и не дали ответа Эммануилу.
Тогда по Его приказанию на горе Правосудие был вывешен стяг пурпурного цвета. Знамя войска под командованием вождя по имени Суд, на гербе которого была изображена раскаленная печь, развевалось перед стенами города в течение нескольких дней. Но и на него жители не обратили никакого внимания.
Наконец Эммануил приказал вывесить черное знамя, знамя войска под предводительством Воанергеса. На гербе этого войска были видны три сверкающие молнии. Но даже это знамя и этот герб не заставили жителей города одуматься.
Когда Эммануил убедился в том, что ни милость, ни грозность суда не затронули Души, Он возмутился духом и сказал:
– Столь непонятное поведение жителей города происходит, очевидно, из-за неопытности в деле ведения военных переговоров, а не по причине ненависти к нам осажденных, и потому следует еще раз объяснить городу, что его ждет, если Я начну войну против Моего врага Дьяволоса.
Вот и послал Он слуг Своих к жителям города для истолкования им значения вывешенных знамен. Кроме того, Душе была предложена альтернатива – либо благодать и милость, либо суд и казнь. Ворота города в то время были заперты на двойные замки и перед ними выставлен усиленный караул. Дьяволос всеми силами старался поддерживать в городе боевой дух.
Жители города ответили посланцам Эммануила так:
– Великий вождь! Ты прислал Своих гонцов к нам с предложением выбора: хотим ли мы принять Твою милость или подпасть под суд. По нашим законам мы не можем дать ответ без воли нашего царя, ибо сами не имеем права ни объявлять войны, ни заключать мира. Но мы попросим его самого дать Тебе ответ.
Когда Эммануил услышал эти слова, Он сильно восскорбел сердцем. Он понял, в каком рабстве у Дьяволоса находится ныне Божье творение.
