с отснятой и чистой пленкой лежали в небольшом холодильнике, футляры с оптикой, камера, штативы, еще какие-то штуки… Коньяк подходил к концу, и Николай Штурм отправился в магазин за добавкой, взяв у Игнаши денег. Алексей тоже вошел в долю — он не пьянел, коньяк лишь согревал его, бодрил, но не туманил голову и не отягощал.
Язык тем не менее развязывался. Слово за слово Алексей рассказал Игнаше в общих чертах то, что случилось с ним в лесу, не упомянув только о том, как он стрелял в лицо пятнистому, сказав, что выстрелил в воздух и убежал.
— Да, Алексей, если это все правда, лучше тебе действительно сейчас в Америку валить. Питер — город маленький. Ты можешь запросто этих деятелей на Невском где-нибудь встретить и во второй раз не убежать. Смотри, это люди серьезные. У нас на студии пара трофейщиков работала, такого понарассказывали… А потом одного посадили, а другой сам уволился, от греха подальше. Из пиротехнического цеха пистолет пропал, и, конечно, на него бочку покатили, но доказать ничего не смогли, он и уволился. А первого — не знаю за что точно, знаю только, что дома целый склад у него был, — когда обыск проводили, еле все увезли. Так что ты давай поосторожней с этим делом. А нас не бойся, не заложим, здесь как коммуна — все свои люди. — Игнаша разлил остатки коньяка по рюмкам. — Кстати, если что, приезжайте ко мне в гости, можете пожить немного — я у жены живу в основном, а квартира пустая в Озерках, сдавать не хочу — там у меня как бы отстойник, иногда надо отлежаться, отмокнуть, ха-ха…
— Спасибо, Игнаша, приедем обязательно. — Катерина подняла рюмку. — За вас!
— Спасибо, солнышко. — Игнаша опрокинул рюмку в рот, не сморгнув и не поморщившись. — Ах, хорошие вы ребята… Поезжай ты, Алексей, в Америку да и оставайся-ка там. Я бы на твоем месте точно остался. Чего тебе тут делать? Молодой, здоровый, Катерину свою выписал бы потом к себе, работы там навалом, только ленивый не работает. Детей бы вырастили нормально, спокойно, здоровые были бы, питались бы хорошо. Это я тут завяз уже — поздно срываться, а был бы помоложе — так ведь когда я был помоложе и не выехать было вовсе. Так что подумай!
— Игнат, знаешь, мне совсем недавно то же самое одни кагебешник говорил. Тоже — давай, мол, езжай в Штаты. Да не хочу я там жить! Вон Катерина видела: у меня во дворе все — друзья. Люди отличные, не важно, кто они — бомжи, хулиганы, инженеры, — это же внешнее все, а если жить по-доброму, по совести, то все будет нормально. Со всеми. И в стране у нас все в порядке будет. Люблю я это место, просто люблю, и все. Вот тебя встретили, а ты нас сразу в гости зовешь, пожить даже приглашаешь. Мы же все одним миром мазаны, все свои. Легко здесь жить.
