Что одна из служанок Наталья, так об этом они с князем давненько условились. А вот вторая — Любава. Идея Гришина, как девушек при себе держать, но с соблюдением пристойности, Федоту тоже пригодилась, так что он и свою голубушку рядом поселил, пока её не просватали. А то крестьяне дочерей рано замуж выдают.
* * *
— Что ты нашел в этих книгах? — Наталья ворвалась в светёлку, словно солнечный зайчик впрыгнул. — Брось эту скукоту, пойдем, погуляем. А то скоро дожди начнутся, тогда и будешь в избе сидеть, да думать думы тяжкие.
— Пойдём, — Гриша не против размять ноги. Он прилично уже полистал эти толстые фолианты и, пожалуй, выписал из них то, что ему нужно. А погулять — это замечательно. Есть у него надобность осмотреть кое-какие интересные места, о каковых только слышал, но сам не видал. И не так уж они далеко.
Глянул на подругу, и не стал переодеваться. Остался в простой рубахе и портах, да босиком. Только перепоясался. Ему нынче охота забраться на вершину холма, вокруг которого загибается залив. Посмотрит на городок сверху в зрительную трубку, что сыскалась в захваченных трофеях. Она сильно приближает предметы. А потом надо еще заглянуть за обратную сторону возвышенности, где подальше от людского жилья стоит пороховая мельница.
От терема проулком сразу вышли на зады крепости. Тут нет никакой стены, просто частокол поставлен с мостками внутри, по которым расхаживает часовой. Махнули ему ручкой и дальше между кустарником двинулись в гору. Недалеко тут до ровной плоскости, венчающей коренастую приземистую возвышенность. А дальше повернулись спиной к полуденному солнышку и сквозь молодой светлый лес подошли к южному склону, с которого открылся просторный вид на бескрайнее море. Прямо вдали виднеется цепочка тёмных чёрточек — это тоже холмы, вернее, их вершины, но уже на другом острове. Слева, опять очень далеко, распластавшаяся по воде галера удаляется на восток. И не разглядеть, чья она. А еще тут неподалеку идет строительство. Мастеровые тюкают топорами, обтесывая длинные бревна.
Подошли к ним. А тут дело к обеду. Из крепости солдаты принесли котёл, вокруг которого не торопясь рассаживается артель.
— Давай и ты, Гришутка, — один из солдат протягивает ложку. — И ты Наталка, тоже садись.
Служивые знают в лицо и царевича, и милосердную сестричку. А мастеровые с ними пока незнакомы. И, кажется, солдатик собирается получить удовольствие от такого положения. Созорничать намерен, не иначе. Второй, раздавая ржаные ломти, улыбается в усы, видимо предвкушая потеху.
