Некоторое время ничего не происходило — противники стояли на месте, причём сельджуки пытались перестроиться для того, чтобы отбиваться на две стороны, а рыссы не торопились попадать под картечь. Потом внезапно появилась собравшаяся и пришедшая в относительный порядок боярская конница. Осатаневшие от только что перенесённого позора дружинники сходу пошли в атаку вдоль дороги. Сельджукские пушкари задёргались, не зная, куда ещё поворачивать орудия, пехота стала сбиваться в кучу, прозвучала команда, и оружие полетело на землю. Экспедиционный отряд сдался.
Крепость в городе тоже распахнула ворота перед рыссами — людей в ней оставалось немного, да и против нападения с суши она не слишком хорошо защищена. А вид стягивающихся для штурма сил и пушек на возвышенности, господствующей над контрфорсом, ускорили принятие комендантом правильного решения.
* * *
Пленных поделили на две группы. Благородных, обещавших, что их выкупят родственники, посадили в тюрьму. Остальных похолопили и недорого продали кого казакам, кого боярам, а иных и крестьяне приобрели — их отдавали недорого. Дьяки, что служили боярину Чухнину, остались живы и здоровы, а записи о податях и повинностях так и продолжали лежать в тех же сундуках, правда, перенесённых в другие помещения. Управляющий, которого назначил на свою волость Аскер-эфенди, тоже нуждался в сведениях о том, где и что из этой земли можно вытрясти. Так что все, считай, записи сохранилось и дьяки, что их вели, остались при делах. Оброк, который по традиции собирают после жатвы, новый хозяин острова намеревался получить в полном объёме, так что озаботился сохранением людей знающих, чего и сколько даёт его вотчина.
Потери в населении на Ендрике невелики. Слишком легко досталась сельджукам победа, слишком просто удалось им прибрать к своим рукам здешние дела. Да и новые чиновники на смену старым ещё не прибыли. Так что установить новые порядки оккупанты просто не успели, зато старые сохранили и взяли под свою руку.
Раненый в день нападения боярин выздоравливал, однако Грише сказал, что к делам не вернётся, а станет тихонько жить-поживать в своём загородном поместье. На старость им с женой хватит, а дети — так у них своя жизнь. Так что городское своё подворье продал он царевичу недорого и пообещал, что уплаты пару лет подождёт — сильно сдал Фёдор Фёдорович, пока боролся за жизнь.
Старая дворня из его городского дома тоже никуда не разбежалась — они Аскеру-эфенди служили, потому и не прогнал их никто. Так что покои новому хозяину приготовили в два счёта. И помощнику его — князю Федоту. И сестрице князя — княжне Татьяне, что с мамкой, тремя служанками и кучером должна при брате жить, пока не вырастет.
