2
Как и в мире людей, вампирская политика была грязным, грязным, грязным делом. И неважно, кто стоял у шахматной доски, переставляя фигурки: пешки все равно умирали, а ферзи становились на защиту королей независимо от своего желания геройствовать. Правда, если уж король должен был пасть согласно приговору, то помощь ферзей была бессмысленна. Все, что они должны были сделать, это отступить с дороги карателей и как можно ниже склониться перед новым наместником верховной воли.
Впрочем, это не значило, что старые короли автоматически теряли право на реванш. Отправить Сандера в оппозицию и при этом оставить в живых - ну, условно живых, - было глупой идеей. Подобные действия со стороны нового руководства характеризовали революционное правительство либо как абсолютных идиотов, либо как храбрецов, убежденных в собственной безнаказанности.
Словом, не прошло и пары дней, как вернувшаяся с прогулки Василиса обнаружила во французском домике, где они с Сандером задержались ввиду острой вспышки медового месяца, каких-то незнакомых и очень мутных персонажей. Странные личности о чем-то тихо переговаривались, склонившись к Сандеру, который сидел напротив них за столом в гостиной. Выражение лица у всех присутствующих было исключительно таинственное.
Заметив Василису, Сандер улыбнулся и тут же поднялся к ней навстречу.
- Господа, позвольте представить вам Василису Рюрикович, - сказал он, беря ее за руку и оглядывая собрание. С ее заковыристой фамилией, отметила Вася, он справился блестяще.
От пронзивших ее взглядов Василисе моментально стало холодно. Одетая в строгие черные костюмы четверка вампиров, которую она про себя тут же окрестила вестниками Апокалипсиса, смотрела на нее изучающее, словно на диковинное насекомое, которое стоило то ли раздавить, то ли изловить и посадить на булавку.
- Добрый вечер, - сказала Вася как могла вежливо, однако ответа так и не получила. Казалось, гости даже немного удивились тому, что она подает голос.
- Рюрикович, - повторил один из них - маленький старичок с густыми белыми бровями. Голос его был суше мартини. - Приемная дочь Степана Рюриковича, как я понимаю? Я-то думал, что это просто слухи.
- И почему вы думали, что это слухи? - любезно поинтересовался Сандер. Его прохладные пальцы сжали васину ладонь крепче.
Старичок свел брови в одну белую мохнатую гусеницу.
- Потому что мне казалось, что вы умнее, Шварцтейн, - так же любезно сказал он. - Изображать Ромео в вашем возрасте и вашей ситуации довольно-таки глупо.
