— Я бы хотел узнать, за что нам еще придется платить?
— За то, что вы сами будет расходовать, — сказала хозяйка. — За электричество, горячую и холодную воду, дрова для камина, уборку — если, конечно, сами не уберете.
— Сколько это может стоить, примерно? — спросил барин.
— Вместе с уборкой примерно восемьсот франков за все.
— Я бы хотел заранее расплатиться.
— Ну, если вы так пожелаете, месье.
— Как вы думаете, тысяча франков — этого достаточно?
— О, это слишком много, месье.
— Зато мы не будем экономить горячую воду, — засмеялся барин. — Я предпочитаю расплатиться сейчас.
— О, мы очень вам благодарны, месье! Не будем вас беспокоить. До свидания, месье, до свиданья, молодой человек!
Странна опять встала и деревянно кивнула. Барин отдал французам деньги и пошел провожать их во двор. Хозяева сели в свой бывалый «фиатик». Барин хотел снять кепочку, но вовремя вспомнил о своей нестандартного вида голове и просто помахал им рукой.
Когда Шанталь все это рассказала, Зинаида Васильевна спросила:
— Как он говорит по-французски?
— Как обыкновенный француз, — сказала Шанталь, закрывая за собой дверь комнаты, — без акцента.
Заброшенное жилище на границе Бельгии с Францией было переполнено полицейскими. Журналистов, пытавшихся проникнуть внутрь дома, еле удерживали.
Полицейский объяснял журналистам в тысячный раз:
— Да, именно так, это убийство и похищение. Мы идем за ними по следу, но поймать пока не можем. Но вы не должны сомневаться, мы их обязательно задержим.
— Вы нашли какую-нибудь улику? — дотошно допытывался один из журналистов.
— Вам все будет сказано в свое время.
— А правда, что в доме была найдена записка?
— Кто вам это сообщил? — недовольно спросил полицейский.
— Это правда или нет?
— Мне об этом ничего неизвестно. Расходитесь, господа, в четыре часа будет пресс-конференция, и вам сообщат самые последние сведения.
Вокруг оцепленного дома толпилась местная публика. К самому настырному журналисту приблизился человек в соломенной шляпе, мятых брюках и клетчатой рубашке.
— Можно с вами поговорить?
— Пожалуйста, — с готовностью отозвался журналист.
— Это я сообщил про этот дом. Журналист обрадовался:
— Что вы говорите, это необыкновенно интересно. — Он включил диктофон. — Простите, как ваше имя?
— Фриц Рихталер.
— Вы бельгиец?
— Да, я бельгиец, фламандец немецкого происхождения. Дело в том, что у меня тут лужок неподалеку. Вчера днем я заезжал сюда и немного покосил. Когда отправился домой обедать, навстречу мне ехал серый автобус семейного типа. Номера, по-моему, немецкие. Я ужасно удивился — место заброшенное, кто же, думаю, мог сюда заявиться, здесь вообще никого не бывает. И никто здесь, кроме меня, годами не ездит. Все травой заросло выше головы. Про этот дом я, конечно, слыхал. Говорили, что хозяева никак не могли продать свою развалюху, слишком много за нее просили. Не понравился мне этот автобус, я сам не знаю, почему. Решил больше не косить сегодня, даже машину оставил дома. Прошел пешком полтора километра. Около этого дома только в двух местах небольшие кусты, а так все открыто. Смотрю: автобус стоит, никого в нем нет. Я прождал до ночи, но никто не появился. Стал думать, какого черта я сюда приперся. Я немного привык к темноте, к тому же луна ярко светила, все было видно. Я даже пожалел, что нет косы, мог бы поработать, как начнет светать. В этот момент они появились. По-моему, это какая-то банда. Их было несколько человек, не меньше четырех, может больше. Они замешкались перед тем, как войти в автобус, что-то туда укладывали. Переговаривались между собой тихо.
