— Убрать буйки и заменить опытовые на боевые — здесь никто не пройдет. — Берг стоял на мокрой палубе и смотрел на обманчиво безобидное творение своих рук. — В прошлом году мы ходили к крепости Гохланда. Там до сих пор видны следы британских бомбических пушек. Англичанам бы десяток мин по курсу да пару торпед в бок флагману. Кто не потонул — удрал бы что ошпаренный, а наши целыми остались. Жаль, что длину минрепов заранее нужно вымерять. Рейнс, командуй погружение.
Наверно, нет корабля в России, да и в мире, где генерал-адмирал стерпел бы подобное обращение. Капитан-лейтенант был обязан спросить у него как намного более старшего по званию, но… Во-первых, в сложном устройстве потайного корабля он мало что понимал, кроме одного — для безопасности надо выполнять все, что говорят подводные черти. Во-вторых, ни у августейшего пассажира, ни у экипажа не было особых иллюзий: подводный ход опасен, и затони лодка — погибать всем. Поэтому, спускаясь в темный и жаркий отсек, провонявший техническими запахами и человеческими телами, а также железным ведром в носу, будто заносишь ногу на порог, за которым ждет Страшный Суд. Перед ним все равны — и брат Государя, и безродный негр с американского Юга.
Однако же фамильярность мичмана Рейнса выходила за всякие границы. Американцы — дикари. В стране, где президент выбирается каждые четыре года, не может быть истинного уважения к августейшим особам.
У причальной стенки дремали, курили, болтали и прочим подобным способом несли службу два старших офицера из генерал-адмиральского сопровождения. Они оживились, лишь увидев приближение «Щуки».
Обычно спокойный Берг, узрев «Ерша», разразился проклятиями, в три прыжка очутился на камне и понесся к лодке, выкрикивая фамилию ее капитана. Шланг с мазутом выпал из заправочного лючка, и черная жижа щедро полилась в акваторию. Особый человечек с завода, который должен сидеть на вентиле, счел за лучшее отсутствовать. Императорский брат, при котором старались сдерживаться, обогатил знание русского языка выражением «тухлой селедкой в мутный глаз твоей бабушки». Воистину сильны на флоте Петровские традиции.
— Поздравляю, ваше высокопревосходительство! — на берегу Джон не позволил себе сократить титул командующего.
— С чем, мичман?
— Вы есть первый член русской императорской семьи, что погрузился на подводной лодке.
— Спасибо. Верно, у вас, подводников, некие ритуалы имеются, вроде посвящения в братство после первого похода?
