Девушка была немного выше Молли. Ее белокурые, коротко остриженные волосы были самыми светлыми из тех, которые Клинг встречал в жизни, — почти желтые, цвета созревшего зерна, и он моментально понял, что это их натуральный цвет. Волосы выглядели такими же естественными, как ее лицо, совершенной овальной формы, с чуть вздернутым носиком и большими, ясными голубыми глазами. Черные брови удивительно красиво изгибались арками, висящими между голубыми глазами и желтыми волосами. Полные губы, на которых не появилось даже подобия улыбки, она подкрасила бледно-оранжевой помадой.
На ней была прямая черная юбка и голубой свитер с подтянутыми до локтей рукавами. Стройность этой девушки замечательно сочеталась с красивыми бедрами и крепкой, полной грудью, туго натянувшей свитер. Ноги тоже были хороши, с красивой линией икр, и даже простенькие туфельки не портили их естественное великолепие.
Да, это была женщина, по-настоящему прекрасная женщина.
Питер Белл не солгал. Его свояченица была настоящей красоткой.
— Джинни, это Берт Клинг. Берт, рад тебе представить мою свояченицу Джинни Пейдж.
Клинг встал с дивана.
— Здравствуй, — сказал он.
— Привет, — ответила Джинни, не двигаясь с места.
— Берт работает в полиции, — сообщил Белл. — Возможно, ты читала о нем. Он был ранен в баре в центре города.
— Перед баром, — поправил его Клинг.
— Да, конечно, — согласился Белл. — Милая, сейчас мы с Молли должны уйти, а Берт только что пришел, а ты, наверное, не против немного с ним поболтать — пока не придет няня.
— А куда вы идете? — поинтересовалась Джинни.
— Я должен немного поработать, а Молли собралась в кино.
Джинни с подозрением взглянула на Клинга.
— Договорились? — спросил Белл.
— Конечно, — отозвалась Джинни.
— Пойду сниму фартук и причешусь, — сказала Молли, вставая.
Клинг посмотрел на нее и заметил сходство между ней и Джинни. Теперь он поверил, что Молли тоже когда-то была чертовски привлекательной женщиной. Но замужество и материнство, работа и тревоги многого ее лишили. И если раньше двух сестер можно было сравнивать, то теперь такое сравнение стало невозможно. Молли вышла из гостиной и прошла в помещение, которое, как подумал Клинг, вероятно, было ванной комнатой.
— Прекрасный вечер, — неловко произнес он.
— Вот как? — спросила Джинни.
— Угу.
— Молли! Поторопись! — крикнул Белл.
— Иду, — откликнулась его жена из ванной.
— Очень тихий вечер. Для осени, конечно, — заметил Клинг.
Джинни оставила его слова без комментариев.
