Солнцебыкъ | страница 28

   -А!

   Закричал Сашенька. Вместе с ним закричали двадцать девять мальчиков, воспитанников Лицея. Закричала и Сонечка.

   Молофья хлынула на дочку дворника, заливая ее, утопляя. Девка поплыла по океану молофьи, затем стала тонуть, чувствуя, как проникает в рот, нос, легкие вязкая масса.

  13

 Wer reitet so spaet durch Nacht und Wind?

 Дельвиг поежился зябко, зевнул.

 -Да где ж Обезьяна?

 -Струсил небось, - бросил Пущин, схаркнув в росистую траву зеленый комок.

 Кюхельбекер, бледный, как сама смерть, проверял пистолеты.

 -Идет.

 Затрещали кусты, с  прудика поднялась утиная пара, да и полетела, шумя крыльями, на новое гнездовье.

   Сашенька шел легко, в руках держал фуражку, полную вишни. С ним был лакей Парамошка, двенадцати лет от роду.

 -Пушкин, - возмутился Дельвиг, поправляя очки. – Где твои секунданты?

 -А вот, - Сашенька выплюнул косточку, - Парамошка.

 -Давайте же начинать, господа, - дрожащим от нетерпения голосом заявил Кюхля.

 Пущин отмерил двенадцать шагов.

 Бросили жребий.

 -Я первый, - хищно осклабившись, пробормотал Вильгельм.

 Мальчики подошли к барьерам. Кюхля поднял пистолет, всматриваясь в смуглое лицо противника. Сашенька спокойно кушал вишню, выбирая самые спелые ягоды и выплевывая косточки, долетавшие до Кюхли.

 Грянул выстрел.

 Как рассеялся дым, Сашенька все так же стоял у барьера и кушал вишню, а вот секундант Парамошка лежал навзничь в траве. На груди - багровая лужица.

 -Лакея укокошил, - констатировал Дельвиг.

 Кюхельбекер растерянно смотрел на Пушкина.

 -Мой выстрел, - сказал Сашенька. Нагнулся, опустил в траву фуражку с вишней.

 Принялся целиться. Лоб Кюхельбекера – бледный, в хладной испарине; грудь Кюхельбекера – узкая, чахоточная; промежность Кюхельбекера – по штанам расплылось мокрое пятно. Обоссался, падаль. Ну, куда стрельнуть?

 -Пушкин, не стреляй, - вскрикнул вдруг Кюхля, падая на колени. – Пожалей, маменькой заклинаю, не стреляй.

 Слезы катились по щекам мальчишки.

 -Трус ебаный, -  презрительно бросил Пущин, - Стреляй, Обезьяна.

 -А я думаю, что ему прострелить, - засмеялся Сашенька. – Башку или ***ку.

 -Пожалуйста, - рыдал Кюхельбекер.

 Сашенька опустил пистолет.

 -Черт же с тобой, живи.

 Поднял фуражку, вновь за вишни принялся.

 Кюхельбекер упал лицом в траву, тело его сотрясали рыдания.

 Пущин и Дельвиг замерли над Парамошкой.

 -Что ж нам с ним делать?

 -Ясно что, Дельвиг. Закопать надо. Я видел, дворник под сиренью лопату посеял.

 За лопатой послали Кюхлю. Обоссатый трус убег, всхлипывая на каждом шагу.