пионерлагерь «Зорька». Что-то вроде сети отелей «Holiday Inn». Илья не верил, что там кто-
то живёт. Сторож, кстати, мог и пристрелить его.
Дорога, по колено засыпанная снегом, уходила глубоко в лес. Юноша недоверчиво
вглядывался в темноту с убого освещённого редкими фонарями шоссе. Никаких ворот или
забора не видел. Сплошная темнота. Стоило вернуться за фонарём, но Илья боялся услышать
очередную колкость Дины.
Сделал шаг с шоссе, подвернул ногу и упал лицом в снег.
Какое спокойствие. Какое миролюбие. Илья выдернул застрявшую ногу из снежной дыры,
перевернулся на спину и глянул в чернильно-синее небо, отороченное снизу тёмными
2
ветками елей. Он любил делать так в детстве. А потом мама, заметив, взволнованно кричала,
что простудится. Только тогда на лицо падали редкие снежинки. Эта же ночь выдалась
сухой, и не было поблизости родного дома, где сидишь с раскрасневшимися щеками перед
камином и пьёшь горячее какао из огромной кружки. Илья чертыхнулся.
- Вот же противная баба, - пояснил он громко.
Дина оказалась неразговорчивой попутчицей. Даже высокомерной. Сперва Илья пытался
разболтать её, но она отвечала односложно и неохотно, предпочитая живому человеку
телефон. В конце концов Илья тоже замолчал. З а м о О себе, когда собеседник не
интересовался, он рассказывать не умел – воспитание не позволяло. Всю дорогу сидел л л л
напряжённый. Даже корил себя, что не умеет легко сходиться с людьми. А после аварии
чувство вины захватило уж без остатка. Потому он и согласился идти, неизвестно куда куд
куд, так охотно.
Попытался встать. Удалось. Ринулся в черную дырищу леса. Ветви елей, склонившиеся под
тяжестью снега, почти касались его макушки. Как будто в пасть чью-то лезешь. Только не
пахло ничем. Он очень быстро устал.
-
У этого сторожа провиант на целый сезон, да?
Илья сел на снег. Г г г г
-
Здесь нет следов от машины. Почему он не расчищает дорогу?
Закатил глаза. Капризно ответил:
-
Потому, что это летний лагерь.
Встал, с обиженной миной пошёл дальше. Через некоторое время Илью плотно обступила
темнота. Никаких звуков, кроме скрипа снега под ногами и его собственного тяжёлого
дыхания. Илья пытался разглядеть впереди хоть какой-нибудь огонёк. Только темень. Он
шёл так около двадцати минут, пока не упёрся в покосившийся забор.
- Чудесно, - сказал вслух, - дорога приводит к забору. И в какой стороне, спрашивается,
