слушателе.
– Простите, я не расслышал, – кто вообще потянул меня за язык?
– Вы ведь читали свежий номер «МК»? – старикашка напоминал
покойного Рихтера. Неадекватным блеском в глазах?
– Нет. Я не читаю периодику. И телевизор не смотрю.
– Телевизор смотреть не надо.
– А желтую прессу читать обязательно?
– В сегодняшнем номере «Московского Комсомольца» есть статья о
рухнувшем «Детском мире».
– Это еще актуально?
– Приводится версия событий. Но они слизали все с моей статьи в
журнале «Наука и жизнь» месячной давности, даже не сославшись на
источник. Я подам в суд.
– Желаю удачи.
Не стоит уточнять, что мои реплики «профессор» пропускал мимо ушей.
Он был целиком поглощен своей поруганной честью.
117
– Извините, мне пора, – я попытался встать, но старик вцепился мне в
рукав и слезно потребовал:
– Прошу вас, выслушайте!
– Но я не юрист, там в зале сидит один, но он вас скорее подставит, чем
поможет отсудить деньги. Уж поверьте мне.
– Мне не нужны деньги.
– А у меня даже выбора нет.
– В «МК» нельзя печатать статьи с подобными версиями. Они тут же
обретут качество дешевой сенсации, а мое исследование очень серьезное.
Исторически важное.
– Дорогой мой, я не работаю в этой газете, чего вы от меня хотите?
– Как я теперь докажу общественности?
– Сходите на Красную площадь и потребуйте всеобщего внимания.
Костлявые пальцы «профессора» больно жалили меня сквозь рукав. Я
сделал еще одну попытку вырваться, но тщетно. Надо было его успокоить.
– Так что за версия? И какие вообще были?
– Сначала утверждали, что это взрыв. Но это глупо. Пришли к выводу,
что обрушению способствовала трещина в стене здания. Но почему
именно эта стена осталась цела?
– Понятия не имею. Ее подпёрли пострадавшие?
– Естественно, в газете воспользовались моей теорией о смертности
материальной оболочки.
– Они любят громкие заголовки.
– Я бы простил им даже отсутствие ссылки, но они полные профаны. Это
ведь не шутки! Так можно вызвать всеобщую панику. Научное открытие
необходимо или преподносить профессионально, или делать
государственной тайной.
– Так что с оболочкой?
– Она смертна.
– Мы вернулись к тому, с чего начали. До свидания.
– Постойте! У любой материи есть свой цикл существования, но она
неминуемо приближается к самоуничтожению. К смерти. Почему если
такой цикл присущ человеческому телу, не предположить, что по схожей
схеме развиваются и остальные объекты? Скажем, камни. Я не хочу
