встречи оставалось достаточно времени и для библейских омовений с
кувшином и тазиком, и для отчаянной уборки, и для воспитания моей
новой сожительницы.
Головная боль постепенно улетучивалась, а в остальном я чувствовал
84
себя преотлично – даже отражение в зеркале порадовало. Прыщи недавно
прошли, синяки под глазами почему-то исчезли, на меня смотрел
худенький, миловидный мальчик с тонкими чертами лица, совсем уж
похожий на девушку из-за длинных волос, локонами спадавших на плечи.
С виду я вполне благополучен. Я улыбался. Неужели это мои приключения
так на меня подействовали? Типа я вновь на коне, и впереди ждут
открытия. Как же все-таки убог человек, окрыленный жалкой надеждой, что
его жизнь наконец обрела смысл. А мне такое только сервируй.
Есть разные поколения. Вот я, например, отношусь к поколению,
выращенному на кино и видео. Мои ровесники воспринимают жизнь как
очередной фильм и очень разочаровываются, если что-то не соответствует
их сценарию. Ведь все должно быть красиво, как в кино, и ты всегда
должен быть на высоте, как главный герой, который в конце остается жив,
с девушкой и чемоданом денег. Но жизнь не кино, и Бог, он не продюсер,
который требует, чтобы главный герой был симпатичен зрителям. И
зрителей не существует. А мои ровесники, и я вместе с ними никак не
можем усвоить, что на экране идеальная, нереальная жизнь и испытываем
стресс, каждый раз, когда обнаруживаем на лице прыщ, когда нас вдруг
застают в некрасивой позе или когда мы произносим шутку, а за кадром,
как и в действительности никто не смеется.
Мой образ, который я выстраиваю с момента полового созревания с
периодическими обновлениями и усовершенствованиями, насквозь
синтетичен. Он состоит из заимствованных кино-деталей, типа: курю как
герои Дэвида Финчера, говорю как кино-образ Дороти Паркер, хожу как та
надломленная маникюрша – не помню название фильма. Заимствования
происходят не оттого, что у меня нет ничего своего – просто я не доволен
серостью внешней жизни и пытаюсь изваять себя героем фильма, где
красиво пьют, красиво говорят, красиво страдают и ввязываются в
красивые истории. Этим занимается почти все мое поколение, так же как
предыдущее воспитывалось на «Иностранке», а следующее с головой
