правда, по собственному желанию, но теперь мог красиво и победоносно
вернуться, как ни в чем ни бывало. Паскуда ты, Валентин, я ведь честно
рассчитывал ни в кого не влюбляться до скончания дней.
Ладно, оставим, эмоции. Что я все-таки имею? Расследование можно
продолжать. Просто жизненно необходимо выяснить, кому я на самом деле
передал свою квартиру – в договоре представителем этих тайных сил
выступал вполне земной юрист по фамилии Тобольцев, его подпись с
девичьими завитушками красовалась по соседству с моей. Ничего мне эта
фамилия не говорит. Но сперва я все-таки встречусь с Валентином и
порасспрашиваю его. Держись, любимый.
Я открыл дверь в свою комнату и смазал по полу приличную кучу
кошачьего дерьма.
81
– Дорогая, видимо, тебе все-таки придется вспомнить, как замечательно
ты это делала в соседних комнатах.
Своим равнодушным видом кошка показала, что никуда уходить не
собирается и за конфуз не ответственна. Правда, она тут же
преобразилась, заметив в моих руках банки Вискаса.
Пока уже всецело симпатичное мне животное громко чавкало и
приуркивало от удовольствия, я набрал телефон Валентина и морально
приготовился к стычке с его секретаршей. Ответила именно она. Нина
Владимировна пропела веселое «алло», чем, по правде говоря, меня
удивила – обычно секретарши спешат сообщить название фирмы, которой
добиваются. Еще ее голос что-то неуловимо напомнил.
– Послушайте, мне нужен Валентин, – потребовал я без приветствий.
– А кто его спрашивает?
Я вкратце напомнил Нине Владимировне о своей персоне и изысканной
судьбе и приготовился к какой-нибудь шпильке. Видимо, я мнительный,
привык ждать от людей злобные, но меткие замечания по моему поводу,
когда в действительности они скорее всего ничего обо мне и не думают.
Или, что еще удивительнее, относятся ко мне с симпатией. Так или иначе,
секретарша Валентина ничегошеньки не сказала, а только покорно
исчезла, чтобы через пару секунд вместо нее в трубке появился мой
любимый. Опять же странно, никакой типичной для уважающих себя фирм
музыки в паузе не прозвучало. Может быть, Нина Владимировна никакая
не секретарша, а рядовая любовница? Или мать? От последнего
предположения по спине забегали мурашки. Все-таки я бесконечно
