смертью наркомана, мне оставили как раз столько сил, чтобы скинуть с рук
веревку, погулять часик по лесу и завалиться под каким-нибудь кустом.
Идеально – на Валентина никто бы и не подумал. Может быть, меня
оставили по соседству с дачей даже намеренно – парень нанюхался
кокаина и вместо того, чтобы ехать в Москву, забрел в лес по грибы по
ягоды – ох, уж эта современная безалаберная молодежь, совсем жизнь не
ценит, а виновато во всем правительство. Я готов был расплакаться, в
какой пошлой истории оказался, несколько подбадривал только
внушительный реестр неразрешенных вопросов. Даже загадки какие-то.
Почему после моего воскрешения Валентин не избавился от меня
повторно, а, наоборот, решил мне поспособствовать? Почему он не
подстраховался на случай, который мы имеем – я даже собственную
80
персону удивил показательной причастностью к закону естественного
отбора. Почему из-за дерева показался лось, а не увалень какой-нибудь с
киллерским арбалетом? А с какой такой фантастической стати вокруг
места моего пробуждения в снегу не осталось ни одного человеческого
следа? И главное, наконец, – зачем кому-то, хотя бы и Валентину,
понадобилась моя квартира? И если не она, а что-то совершенно другое,
то какая в действительности выгода от моей смерти и от этого бредового
насильственного договора?
Вместе с машиной Лена оставила мне свою музыкальную коллекцию. Я
нервно отыскал среди дисков альбом афро-американской красавицы
Erykah Badu и мгновенно успокоился под слова: «Most intellects do not
believe in God, but they fear us just the same».
Взглянул на странную бежевую бумагу. Имя Валентина здесь,
естественно, не значилось. Есть еще надежда, что он ни в чем не виноват,
– просто это утомленное воображение не знало, как понадежней и
надолго присобачить его к моей жизни. Я не терпел самообмана и очень
скоро понял, что занялся восстановлением истины вовсе не ради
спокойной смерти в привычном месте, хотя это была довольно интересная
теория. Мне необходимо было вернуть любимого, исподтишка повязать со
своей персоной вот, например, очень выгодной, сыгравшей мне на руку
историей его злодейства. На время я потерял с ним связь, сделал это,
