уже успел истосковаться, а еще его запах, смущенный профиль, волосы на
груди, выбившиеся из расстегнутого ворота рубашки – все это как будто
гипнотизировало меня и неудержимо влекло. Может быть, сыграла свою
роль и зависть. Каждый раз, наблюдая, как Крис целует Ваню, гладит его, а
иногда и бесстыдно ласкает (в моем присутствии он не смущался), я
испытывал зависть, но не с примесью ревности, когда хочется отбить, а ту,
которую испытываешь, лишившись возможности доставлять кому-то
удовольствие. Я видел, что Ване приятно, и сам хотел быть причиной его
стонов и легкой дрожи – для этого совершенно не нужно быть
безраздельным хозяином.
Во время очередной вечеринки, которая к тому же совпала с
незначительной ссорой, возникшей между Ваней и Крис, я предложил ему
переночевать у меня. Потупив взор, он, естественно, согласился, а я
понял, что ненавязчивое совращение гетеросексуального мужчины
намного интереснее, чем секс без предварительных побед с любым геем.
Сдается мне, что секс с натуралами, у которых это первый опыт сближения
со своим полом, вообще занимательнее. Может быть, я обнаружил в нем
элемент какого-то унижения – что-то меня точно раззадоривало – это как
секс с девственниками, что ли. Обе стороны хотят одного и того же, но
одна чувствует себя слабее и любопытнее. И это так жестоко и между тем
трогательно удовлетворять подобное любопытство.
В первую ночь ничего не получилось. Я предполагал, что Ване будет
легко, окажись мы вдвоем в полной темноте, и сначала все шло хорошо. Я
стал целовать Ваню в шею, снял с него рубашку, целовал плечи и грудь.
Дыхание у нас у обоих участилось, и когда я провел языком по его губам,
он с удовольствием разомкнул их и высунул язык. Целовался Ваня
искренне. Почему-то этот момент отталкивает большинство мужчин.
Видимо, и это парадоксально, именно поцелуй считается наиболее
интимной частью сближения – на анальный секс идут даже охотнее. А
Ваня целовался искренне и увлеченно. Когда я наконец дотронулся до его
взбухшего члена, он меня остановил. На этом все и закончилось, хотя я
чувствовал себя праздно разогретым и надеялся на скорое продолжение.
60
Но стоило понять Ваню. То, что он так смирно лег со мной в постель, –
вообще геройство с его стороны, и рассчитывать на совершенную
расслабленность не приходилось.
