– Думаю, после сегодняшнего тебе там лучше не появляться.
– Во-первых, в «Пекине» такое часто случается, а, во-вторых, хозяин
бара – мой друг, так что я там на особых правах. Заходи. Правда.
Диего говорил нежно.
Мы долго целовались. Видимо, это одна из высших степеней доверия –
целоваться с человеком, которого только что вырвало на твоих глазах.
Он укутал меня одеялом, погасил свет и ушел, прикрыв недавно
выломанную дверь.
Я решил отказаться от благотворительности Валентина. Она меня только
41
расслабляла, а сейчас необходимо сосредоточиться и воссоздать былую
жизнь. Впредь я решил придерживаться этого плана и скорее ограничивать
себя, нежели хоть сколько-то плыть по течению. Меня ожидали, наверное,
годы испытаний и лишений, однако я твердо и, может быть, излишне
поспешно решил строить свою жизнь самостоятельно. Потерянная
квартира, какие-то признаки благополучия – все это были не мои
достижения, а отцовские или бабушкины. Предстояло начать с нуля, но по
праву принадлежавшего мне.
Отказался от денег я через Нину Владимировну. Слава Богу, ей хватило
ума никак это не комментировать. Пятьсот долларов я планировал в
скором времени вернуть, а поиски новой квартиры, естественно, челом
бил остановить. Я сказал, что буду жить в квартире №44 до тех пор, пока
не смогу обеспечить себя чем-то иным. По-моему, Нина Владимировна все
это записывала. Она объяснила, что за мою комнату Валентин платит
хозяину квартиры, некоему Сергею. Эти выплаты я тоже обещал взять на
себя. Говорил и понимал, насколько это походит на бракоразводный
процесс: за квартиру платишь ты, дети живут у меня, тебя навещают
каждый последний четверг месяца, с аспарагусом я, вообще, не знаю, что
делать. Валентин опять уехал за границу. Нина Владимировна сказала, что
передаст все слово в слово. Хоть бы подбодрила, что ли: молодец,
мальчик, так держать! Сухая корова.
Я положил трубку и почувствовал себя совершенно свободным. Даже
какой-то прилив бодрости и радости. Квартира №44 уже не казалась
клоповником, она стала квартирой «с насекомыми», и эта сентенция
делала из меня буддиста.
Вот тут я и убедился в очередной раз, что ждать от жизни чего-то
хорошего мне с некоторых пор не стоит.
За бодростью и радостью пришла страшная мигрень – у меня в жизни
