пробуждения в лесу, когда началась моя, так называемая, вторая жизнь.
От этого дикого случая, от смерти на каждом шагу, от падения на
социальное дно я привык за две недели отнекиваться циничными шутками.
Что-то спонтанное появилось в моем поведении. Спонтанными стали и
чувства. Раньше я никогда бы не позволил себе влюбиться в человека с
первого взгляда, и я умел себя контролировать – это было не против воли,
это само собой разумелось. Но вот появился Валентин, и моя былая
рассудительность улетучилась. Пропала моя холодность. Я готов был идти
за Валентином на край света, прощать ему невнимание, предательства и
жестокость. Почему вдруг я стал нуждаться в неком дополнении? Может
быть, Валентин – умный, развитый во всех отношениях мужчина,
способный быть мне учителем, которого я ищу. Может быть. Но как я
определил это за несколько часов поверхностного общения?! Я ведь уж
набил шишек привычкой идеализировать людей и научился детально их
анализировать, прежде чем пустить в свою жизнь. Я никак не мог понять,
откуда во мне эта спонтанность, откуда неожиданно нахлынувшая
40
преувеличенная женственность.
Глядя на свою блевотину, абсолютно собачью, я вдруг все это осознал и
чуть не расплакался от бессилья. Никакого желания думать,
анализировать, расследовать – только трусливые отмашки от реальности.
Я должен вытянуть себя из создавшегося положения, просто обязан, ведь
самоуважение для меня не сказка. Никаких «Скажите, вы разбираетесь в
юриспруденции?» – все это усыпляющие бредни для каких-нибудь
девочек. А я не девочка!
Поправил сползшее на плечо платье, вытер рукавом грязный рот.
Веселье закончилось. Диего и Вашингтон о чем-то щебетали. Я – черт
побери – уже трезвый. Вымыл пол, поправил пьяно намотанные на Диего
бинты, переоделся, умылся и отдал Вашингтон ее вещи.
– Нет, оставь себе. На меня они все равно не налезают.
– Тебе шло это платье, – поддакнул Диего.
Я вспомнил. Надо ведь как-то отблагодарить за помощь и защиту. Но сил
нет даже на ласки.
Вашингтон отправилась спать, а Диего все смотрел на меня и молча
улыбался. Грудь сплошь в синяках и кровоподтеках. Похоже, у меня новый
друг.
– Ладно, я пойду, – сказал Диего и стал натягивать рубашку.
– Куда? Метро давно закрыто. Можешь, переночевать у меня.
– Тебе надо отдохнуть.
– Надо.
– Ты заходи в «Пекин», буду рад опять с тобой пообщаться.
