чтобы держать их под контролем, а Суфизм, тайный культ, мистическое
учение – это для избранных, как раз нацеленных единственно на
воспитание бессмертия в своей душе. То же самое с Иудаизмом и
Каббалой, Индуизмом и Йогой, Христианством и… чем-то там.
– Кажется, ты дилетант.
– Принеси мне варежки.
Диего подчинился.
– Тебе холодно?
Я швырнул варежку в лицо друга.
– Это еще за что?
– За дилетанта. Я неофит, если на то пошло. Я бросаю тебе перчатку.
– Это варежка.
– Тем лучше. Надеюсь, было больнее, потому что дальше мы все равно
не продвинемся. Ты понимаешь, какая это интересная теория? Она
всецело поддерживает теорию бежавших богов. В социальном плане. На
протяжении веков религии контролировали общество, речь не шла о
духовном росте, религия выступала очень эффективным социальным
институтом, способным направлять и вести. Параллельно посвященные
изучали собственно религию в виде тайных учений, о которых я уже
говорил. Именно избранные зарабатывали, как бы выразился профессор,
бессмертие и всю свою жизнь отдали на поиск духовной мудрости. Вполне
может быть, что религия как контролирующий орган – их задумка, жрецы в
некоторой степени синонимичны современным правителям, хотя
последние не идут с ними ни в какое сравнение. А современность. В наши
дни общественная религия потеряла свое влияние под натиском
технологий и меркантильных знаний. Боги не ушли, их просто-напросто
уволили. Тайные же учения будут существовать всегда, помогая по-
127
настоящему нуждающимся искать единственно правильный путь. Все не
так страшно, как малевали твои чудики в Португалии. Только вот общество
стало действительно бездуховным. С этим побегом божественных
сущностей стала невозможна массовая духовная энергия, которая, скорее
всего, вырабатывалась в прошлом. Как патриотизм, это ведь в сущности
массовая энергия, а вот духовная массовая энергия больше невозможна.
Наверное, мир, вернее, наша планета лишилась своеобразной подпитки.
Больше не будет перезарядок. Мы катимся к полному уничтожению. Я
предполагаю, именно это и пытался мне объяснить сумасшедший ученый,
но наткнулся на стену скепсиса и цинизма.
– Такая уж ты и стена.
– Я мог бы удержать его.
– Почти месяц прошел. Глупо переживать теперь. Это дешевые эмоции.
– Да, ты прав. Все равно он мне до сих пор глубоко не симпатичен, этот
