Пини прыснула.
– Ну, а я говорю, вряд ли. Арни-то прогнали.
Пини схватилась за голову.
– Да ты что? Я тебе сама язык отрежу, чтоб только голова уцелела! Ты хоть думаешь, кому говоришь такое!
– Пини, родненькая, он не обиделся. Был в хорошем настроении. И, знаешь, почему? Оттого, сказал, что я не убилась, спускаясь из окна. Неподготовленный человек сорвется обязательно, даже с пяти метров – пальцы не выдержат, разожмутся. Потому я и дура. Ну, я и рассказала, как готовилась. По ночам цепляла веревочку за карниз и висела на ней, сколько могла. И так каждый узелок новый проверяла.
– А как аккуратно он меня клеил! И я тоже пудрила ему мозги. Я, он сказал, влипла по неразумию… или недоразумению… А я так на него наехала, что он решил, видно, пришибить меня своим благородством.
Она слышала за спиной взволнованное дыхание подруги. Повернулась на бок, подперев щеку кулаком, и красочно описала Пини беседу с ее отцом. Против ожидания, Пини не слишком огорчилась известием о том, что Вага знает об их близости.
– Он уже намекал мне, что в курсе наших забав. Я тогда не врубилась, а сейчас поняла. Но, не бойся, ревновать тебя к женщине, тем более, к собственной дочери, он не станет. Я знаю.
– А когда мы с тобой побываем в городе?
– Выберешь удобное время, и мы съездим с тобой. Спрашивать ни у кого не надо, я сама себе хозяйка. А так тебе не слишком плохо здесь, а?
Наоми вздохнула:
– Теперь мне кажется, что да. Если б не Бренда… Впрочем, я, сама не зная, оскорбила кого-то в лучших чувствах. И… как ты думаешь, сколько мне еще удастся держать его на расстоянии? Пока он не скажет: «или-или», – Наоми выразительно чиркнула себя пальцем по горлу.
Пини ласково обняла ее за плечи.
– Будь с ним вежлива. Если решишься отказать, я сумею тебя защитить. Но, думаю, ты сама переменишь мнение.
– Не спорь, – она прикрыла рот Наоми своей теплой ладонью. – И, хватит об этом. Заранее не настрадаешься.
Наоми фыркнула.
– Знать заранее о последствиях надо? Или как? Вот я, что за табу нарушила? Папаша твой запретил мне ходить во всем этом. А подобная одежка мне привычна, я…
– А-а-а! – Пини беззаботно махнула рукой. – Это только ветеранов, вроде отца, еще волнует. Ну, и некоторых ревнителей традиций. Так, дескать, одеваются моряки, а не тупые горожане… Не обращай внимания. Просто придирки.
– Ты думаешь?
– Да. Из тех «приказов», что я с детства мимо ушей пропускала.
– Например, «чтоб ты провалился?» В первый свой день я очень была близка к этому.
