Вот, не далее, как третьего дня, будто бы показалось Лешке словно бы промелькнули на форуме в толпе покупателей знакомые кудряшки Зевки. Показалось. Мало ли кудрявых подростков? Сколько сейчас Зевке — наверное, лет пятнадцать… Выспросить бы о нем дружка своего, Тимофея. Мало ли — и тот его видел? И вот еще было бы хорошо подставить Зевке — если это и в самом деле он — скажем, того же Аргипа. Хотя, нет, нельзя, Филимон сказал — только в кабинете. Ага, научишь тут чему-нибудь в кабинете, как же! Но, он же еще добавил чтобы новичка никто не видел вместе с сотрудниками эпарха. Так его никто и не будет видеть. Вместе.
Аргип даже не сменил одежку — да и незачем, и так у него вид был самый что ни на есть подходящий — ну, типичный провинциальный ротозей, этакое полохало. Лешка не поленился, кошель новичку подобрал соответственный — большой, пузатый, из полосатой кошачьей шкуры — именно такие обычно и носили приехавшие в столицу провинциалы.
Проинструктированный, как надо, Аргип, глазея по сторонам с видом стопроцентного деревенского растяпы, неспешным шагом направился к рынку Быка. Позади, шагах в двадцати, словно бы сам по себе, шагал Лешка, время от времени цепко посматривая вокруг.
На рынке Быка было довольно людно — не так, конечно, как по большим праздникам или в старые годы, но все же имелся разнообразный народец. Стоящие за рядками, торговцы громогласно нахваливали свой товар — корзины, керамические кувшины и блюда, ткань. Продавцы более высокого полета настежь распахнули двери и окна многочисленных лавок, располагавшихся на первых этажах домов и мастерских. Некоторые даже высылали на прилегающие улицы мальчишек-зазывал, и их звонкие голоса звучали повсюду:
— Хомуты! Замечательные хомуты в лавке господина Аристароса! Не проходите мимо, замечательные дешевые хомуты!
— Подносы, подносы… Очень красивые, серебряные, с чеканкой!
— А вот кому мыло?! Двенадцать сортов — лавандовое, дубовое, с кориандром… Здесь недалеко, господин! — зазывала ухватил за руку проходившего мимо лавок Аргипа. — Пойдем, пойдем…
Аргип упирался, но как-то не умеючи, вяло — и в самом деле, деревня! Во, уже и согласился идти… Недовольный задержкой, Алексей громок свистнул, жестом подзывая к себе мальчишку из мыльной лавки:
— Эй, парень! Возьму ящик.
— Дождитесь меня, господин, — зазывала моментально потерял всякий интерес к «деревенщине», тут же подскочив к потенциальному оптовику:
— Я не ослышался? Вы сказали — ящик, господин?
