«Зря ты этих гиен не дорезал… Зря!» – недовольно пробурчал командор.
«Кровожадный ты, дед, – отозвался Тревельян. – А про устав Фонда помнишь? Пункт четыре, подпункт «а»: без большой нужды не резать».
«Когда мы накрыли пиратский вертеп в Поясе Астероидов, я про устав не вспоминал. Раскрыли шлюз, и одного за другим, прямо в пустоту… – Он смолк, затем поинтересовался: – Куда теперь?»
«В Рори, местную столицу. А оттуда – на север, в Этланд».
«Что ты там забыл?»
«Надо узнать про одну личность почти исторического масштаба. Про Дартаха Высоколобого… Как жил, что делал и чем его жизнь завершилась. Помнишь о Дартахе?»
«Список имен в меня загрузили, – проворчал Советник. – Это тот самый Дартах, которому подбросили идею шарообразности мира. Скорее всего, кончил жизнь подвешенным на крюк. Кажется, такие здесь обычаи?»
«Так больших злодеев казнят, – возразил Тревельян, шагая по безлюдной улице и слушая, как вдали перекликаются сторожа. – Дартах же был безобидным картографом. Правда, весьма настырным».
«Настырных вешают в первую очередь», – подвел итог дискуссии командор и замолчал.
Обогнув сигнальную башню, Тревельян вышел к станции и ровной, как древко копья, имперской дороге, серой лентой тянувшейся на запад. В самом ее начале был воздвигнут гранитный пилон пятиметровой высоты с надписью, сделанной крупными четкими буквами. Надпись гласила: «Повеление Светлого Дома тверже камня, на котором оно высечено». Рядом с пилоном стоял фаэтон, и в него, при свете фонарей, уже забирались пассажиры.
Возможно, дороги были самым большим, самым восхитительным чудом Осиера. Они тянулись с востока на запад от одного океана до другого, раздваивались, растраивались и расчетверялись, соединяя все цивилизованные страны континента, лежавшие в умеренных широтах и в зоне субтропиков. Они пересекали леса, луга и поля, взбирались серпантином на горные перевалы, шли по ущельям, ныряли в пробитые в скалах тоннели, взбегали на мосты, переброшенные через реки и каналы. Они связывали столицы полусотни держав и имперских провинций, все крупные порты и города, и от них отходили тракты местного значения – к городкам, селениям и деревням, к военным лагерям и арсеналам, к верфям, рудникам и каменоломням, к солеварням и лесным вырубкам, к сельским угодьям, латифундиям знати, плантациям пальм, фруктовым рощам и виноградникам. С их помощью с одного конца материка на другой можно было попасть за семьдесят суток, что было бесспорным достижением осиерских строителей – ведь с востока на запад континент простирался на двадцать пять тысяч километров. Правда, дальний юг и крайний север имперские тракты не охватывали; на севере находились непроходимые топи и болота, а за ними льды, тогда как юг, примерно третья часть материка, был покрыт джунглями, и там текли огромные реки, по которым можно было добраться до самых отдаленных мест.
