Внезапно я услышал свисток второго помощника. Потом над палубой загремел его голос:
— Сменить штурвального!
— Второй помощник приказывает сменить рулевого, — сказал Куойн, который подошел к двери, чтобы узнать, в чем дело. — Эй, Пламмер, давай-ка бегом, пока начальник не разозлился.
— А сколько времени? — спросил Пламмер, вставая и выколачивая трубку. — Скоро пробьет четыре склянки, моя вахта почти закончилась. Кто там следующий по очереди?
— Ладно, Пламмер, — сказал я, поднимаясь с рундука. — Я пойду. Все равно следующая очередь — моя, а несколько минут не имеют значения.
Пламмер снова сел, а я вышел из кубрика и отправился на корму. У юта я встретил Тэмми, который расхаживал вдоль борта с подветренной стороны.
— Это ты? — удивился я. — Кто же встал за штурвал?
— В-второй, — ответил юнга дрожащим голосом. — Второй помощник. Но он хочет, чтобы его кто-нибудь сменил. Я… я расскажу тебе, что случилось, как только появится возможность…
И я стал подниматься на ют.
— Кто это? — спросил второй помощник, заслышав мои шаги.
— Джессоп, сэр.
Второй помощник продиктовал мне курс и, не прибавив больше ни слова, отошел к переднему срезу юта. Вскоре я услышал, что он позвал юнгу по имени и несколько минут говорил с ним, но, о чем шла речь, я так и не понял. Мне, однако, очень хотелось узнать, что случилось и почему второй помощник вынужден был сам встать за штурвал. Он не сделал бы ничего подобного, если бы Тэмми, к примеру, не справился с управлением кораблем, — ему бы это и в голову не пришло. В этом я был уверен. Значит, понял я, случилось что-то из ряда вон выходящее, но что — это мне еще предстояло узнать.
Тем временем второй помощник закончил разговаривать с Тэмми и теперь медленно прохаживался вдоль ограждения с наветренной стороны. Один раз он дошел почти до самой кормы и, наклонившись, заглянул зачем-то под покрышку рулевого устройства, однако мне так и не сказал ни слова. Чуть позже он спустился на главную палубу по трапу наветренного борта; почти одновременно с ним на ют поднялся Тэмми, воспользовавшийся для этого противоположным трапом.
— Я снова его видел! — сообщил он срывающимся от волнения шепотом.
— Кого? — спросил я.
— Этого человека. — Юнга перегнулся через крышку рулевого устройства и добавил таким тоном, каким обычно говорят о чем-то невероятном: — Он перелез через фальшборт с наветренной стороны. Как будто вышел прямо из моря!..
Услышав эти слова, я повернулся к юнге, но на юте было слишком темно, чтобы я мог разглядеть выражение его лица. В горле у меня вдруг пересохло, и я несколько раз сглотнул. «Боже правый! — подумал я. — Опять!..» Должно быть, из боязни за собственный рассудок я попытался возразить, но юнга опередил меня тоном нетерпеливым и безнадежным одновременно.
