— Даже не знаю… — проговорил я, слегка растерявшись. — Я… Мне тоже не показалось, будто Уильямс ругался на второго помощника. Правда, это было только первое впечатление, но все же…
— Именно об этом я и говорю! — перебил Стаббинс. — С чего бы ему ругаться на второго помощника?! Но не это самое странное… Сам подумай: сначала Том едва не сорвался с самой верхотуры, а теперь вот Уильямс… Просто поразительное совпадение, не так ли?
Я кивнул.
— Если бы не сезень, Том тоже мог погибнуть, — уверенно сказал Стаббинс и, помолчав, добавил: — А ведь это случилось всего три-четыре дня назад!
— Верно, — согласился Пламмер. — Я только не пойму, к чему ты клонишь?
— Да ни к чему, — пожал печами Стаббинс. — Только странно все это. Чертовски странно! Можно подумать, корабль и в самом деле проклят.
— Да уж, — кивнул Пламмер. — В последнее время на борту и так хватало всякой чертовщины, а теперь еще и это… Впредь надо будет как следует привязываться, если придется лезть на ванты ночью.
Старина Джаскетт вынул трубку изо рта и вздохнул.
— Почти каждую ночь на борту что-нибудь да случается, — проговорил он почти жалобно. — Никакого сравнения с тем, что было в начале плавания. Я, признаться, думал, что все эти разговоры про сглаз и прочее — пустой треп, но теперь… Похоже, на борту и в самом деле водятся призраки.
— Ну, это вряд ли, — сказал Стаббинс. — Во всяком случае, не в том смысле, в котором ты думаешь…
Он немного помолчал, словно пытаясь ухватить за хвост мысль, которая упорно от него ускользала.
— Ну?.. — поторопил его Джаскетт.
Но Стаббинс не обратил на него внимания. Его лицо сделалось сосредоточенным, напряженным, словно он пытался найти ответ на вопрос, еще не до конца сформировавшийся в его мозгу.
— У нас на борту действительно творится много странного… — проговорил он медленно. — Сегодня ночью и вовсе случилось скверное дело. Совершенно не понимаю, почему Уильямс, когда был наверху, вдруг заговорил о жалованье и прочем. Быть может, у парня и в самом деле были не все дома, только… — Стаббинс снова замолчал и молчал примерно полминуты. Потом произнес с нажимом: — Только главное не в этом. Главное в том, кому он это говорил!..
— Чего-чего? — удивленно переспросил Джаскетт.
— Я полагаю, ты не так уж не прав, — сказал Стаббинс, выбивая трубку о край рундука. — Я имею в виду насчет призраков…
