– Делия.
– Ох… Я уж думала…
Они поспешили укрыться в глубине сада.
– Я не могла раньше прийти.
– Что-нибудь случилось? Я догадался по тому, что в доме долго не гасили свет.
Она объяснила. Шел дождь; с пальто и шляпы Стивена стекали водяные струи. Он боялся далеко отойти от окна, чтобы не разминуться. Полтора часа показались ему вечностью, но он не придал этому значения, как обязательно сделал бы Брук. Корделии нравилось его жизнелюбие, пленяла его непосредственность. Препятствия не пугали Стивена: он смотрел на них как на неизбежное зло; преодоление увеличивало торжество.
Они укрылись в оранжерее. Это маленькое приключение их сблизило. Они вместе посмеялись над неудобствами, а потом Стивен заглушил смех Корделии поцелуем. Он прижал ее к своей груди так крепко, что мог слышать биение ее сердца, и поведал о том, как нынче разыскал в клубе Дэна Мэссингтона (на самом деле это случилось несколькими днями раньше) и забросал его вопросами. В разговоре всплыла такая деталь, как смертельная доза снотворного. Потом, мол, врач интересовался, сколько Маргарет приняла таблеток. Этого Дэн не знал и, как понял Стивен, так и не удосужился выяснить.
– Доктор Берч – близкий друг семьи Фергюсонов, – задумчиво произнесла Корделия. – Вряд ли он поднял бы этот вопрос без особых на то оснований.
– Стоит ли ломать себе голову, любимая? И зачем нам тратить время, толкуя о других?
– Мне трудно объяснить, почему, – ответила Корделия, – но поверь, для меня это очень важно.
– Ну хорошо. Хочешь, я сам расспрошу старика?
– Господи, нет! Ни в коем случае!
– Ну и слава Богу. Мне было бы не очень-то приятно выполнять такое поручение.
Привыкнув беспокоиться за Брука, Корделия боялась, как бы Стивен не простудился, но он поднял ее опасения на смех. Брук должен вернуться в субботу, стало быть, в их распоряжении один лишь завтрашний вечер, потом придется пускаться на всевозможные ухищрения.
Когда Корделия собралась уходить, он взял с нее слово увидеться завтра в одиннадцать, здесь, в саду. Корделия сказала, что будет молить Бога о ясной погоде. Стивен погладил ее руку и возразил: его больше волнует, будет ли вечер достаточно темным. Это кажется ему куда более важным условием.
Они дошли до французского окна и поцеловались на прощанье, но когда Корделия попробовала открыть окно, оно не поддалось. Она толкнула сильнее – тщетно. Ее охватила паника.
Сзади подошел Стивен.
– Что-нибудь случилось?
– Окно… на запоре.
Тогда он сам осторожно налег на деревянную раму. Корделия стояла чуть живая, на лбу выступил холодный пот. Окно и не думало поддаваться. У нее все поплыло перед глазами, и она была вынуждена опуститься на каменные ступени. Стивен сел рядом.
