Париж — столица больших возможностей
«Путешествие, чтобы быть познавательным, должно сопровождаться рассуждениями о самых разных предметах, которые встречаются по пути. Когда я приехал в Италию, то совсем не знал Франции. Мои путешествия, следовательно, не могут быть для меня полезны, пока я не узнаю Францию или любую другую страну, — чтобы я мог проводить сравнения», — заметил Анри в своем «Журнале». Словно начисто забыв о своем недавнем военном прошлом, выздоравливающий младший лейтенант проявляет полную глухоту к политической напряженности и военным действиям в Европе и решает серьезно продолжить свое интеллектуальное самообразование.
После трех месяцев, проведенных в Гренобле среди танцев и карнавальных развлечений, а также в беседах о Шекспире и карточной игре с Альфонсом Перье и Феликсом Фором, он поспешно отправился в столицу. Сбылась наконец его мечта: он в Париже и при этом — молод и свободен. Его положение тем более приятно, что он теперь получает жалованье, соответствующее его чину. Верно говорят, что все познается в сравнении. Этот ранее чуждый Анри большой город теперь стал для него гостеприимным и, оказывается, «имеет тысячу преимуществ. Здесь столько произведений искусства; здесь великолепный театр, где можно общаться с замечательными людьми всех возрастов, здесь в свете больше здравого смысла, чем где-либо в другом месте; женщины здесь — в отличие от провинциальных болтушек — умеют серьезно рассуждать».
Что касается сердечных дел, то Анри еще в Гренобле познакомился с Викториной Мунье, старшей дочерью бывшего депутата Генеральных штатов Жозефа Мунье, который только что был назначен префектом в Иль-э-Вилен. Он был сражен ею как ударом молнии — он собирался даже последовать за нею в Ренн, куда она отправилась вслед за отцом. Маневры, которые он предпринимал для сближения с ней, были, однако, несколько необычны. Вместо того чтобы открыто объясниться с молодой женщиной, он описывал свои чувства к ней — в более или менее завуалированной форме — в письмах ее брату Эдуарду, надеясь, что тот передаст сестре его послания. В ожидании благоприятного поворота событий — а он так и не наступит — юный ловелас, чтобы не терять времени даром, предался нежным чувствам к своей кузине Адели Ребюффель, которая была то очаровательно фамильярна с ним, то совершенно к нему безразлична. Он проявлял упорство в желании нравиться ей, а она умела весьма искусно раздувать искры в неостывшем пепле его чувств. Он добился-таки взаимности, но не ее, а ее матери, Мадлены Ребюффель, которая занялась его любовным воспитанием, — это случилось в конце августа 1802 года.
