— Вы, наверное, приехали за мной? Я — Эдуард Дюваль.
Его английский был великолепный, может, слишком правильный, а карие глаза блестели за стеклами золотых очков.
— Вы совершенно правы, — ответил Генри. — Меня зовут Тиббет, а это — моя жена.
— Восхищен, мадам! — Дюваль поклонился.
— Долли хотела приехать сама, но «бентли» сломался. Садитесь.
Дюваль сел на заднее сиденье.
— Вы очень добры, — сказал он, когда машина тронулась с места. И добавил: — Грустная история… Вы были в доме, когда умерла леди Балаклава?
— Да, — ответил Генри.
— Смерть сама по себе не столь ужасна. Но говорят, что это было отравление?
— Подозревали.
— А сейчас уже нет?
— Никаких следов яда.
— И в торте?
— Великолепный торт. Просто объедение.
— Ага… — протянул Дюваль. — Значит, Примроуз напрасно волновалась. И не обязательно было мне приезжать. У меня — важная конференция.
— Я уверен, что ваша жена будет рада вас видеть. Она очень расстроена.
Дюваль проигнорировал эти слова.
— Что делает полиция? — спросил он.
— Ничего. Следствие закончено.
— А что говорят врачи?
— Естественная смерть. Какой-то очень редкий вид аллергии.
— Ха! Редкий вид? Ну, и дурачье!
— Все равно вывод один — естественная смерть.
— И мы можем сегодня уехать?
— Полиции вы не нужны. Но завтра — чтение завещания.
— Завещание, — задумался доктор Дюваль. — Да, конечно. Примроуз вряд ли это пропустит.
Когда они приехали, в доме уже был восстановлен порядок. Даффи, Примроуз, Чак и Долли пили кофе в гостиной. Вайолет отдыхала в своей комнате, а Пит ушел на прогулку.
Примроуз приветствовала своего мужа с безукоризненным равнодушием. Она даже не поставила чашку, когда он чмокнул ее в щеку.
Как только доктор Дюваль поднялся к себе в комнату, Даффи заявила, что хочет поспать, и встала из-за стола. Чак вызвался ее проводить, но она пригвоздила его к месту, сказав, что он будет ей только мешать.
Все-таки они вышли вдвоем, потому что Чак хотел сделать несколько звонков из библиотеки.
После этого Долли повернулась к Генри.
— Итак? Теперь, когда следствие закончено, что вы и ваша жена делаете в этом доме?
— Мы бы хотели остаться, чтобы послушать завещание, — сказал Генри.
— Понятно. А я бы хотела уехать отсюда сегодня вечером.
— Но, Долли! Если все разъедутся, дом останется пустым.
— Подождите до завтра, и вы увидите. Они ждали этого момента долгие годы. Только подождите, и вы увидите… — Долли резко встала и вышла из комнаты.
Затем в гостиной появился расстроенный Чак. Он звонил в свой офис. Сын еще не вернулся из Милана, и Чак вынужден сам вести важное совещание. Он сообщил Эмми, что билет на самолет уже заказан, а также номер в отеле «Грильон», и с мрачным видом вышел из комнаты.
