Он вспомнил вчерашнее – и окончательно проснулся.
— «Все это было хорошо, но тем ужаснее было пробуждение игемона», — несчастно пробормотал Ветров, нащупал шлёпанцы и заковылял в сторону ванной. Емеля за его спиной принялся шелестеть простынями, убирая постель.
Денис Иванович скорчил тоскливую гримасу своему помятому отражению. С отвращением выдавил на щётку «Жемчуга».
— Более всего на свете прокуратор ненавидел запах мяты, — сплюнул он.
— Хозьяин что-то желает? — бесшумно возник в дверях предупредительный Емеля.
— Хозяин желает, чтобы в магазинах было не пять сортов зубной пасты – а пятьдесят пять! — Денис Иванович сунул роботу халат и полез в душ. — Какого чёрта!!! Кто за меня решил, что мне достаточно пяти сортов?!
— Я твой слуга. Я твой раб'отникь, — мягко сказал Емеля, его немецкий акцент усилился. Он всегда так выражал свою преданность или затруднение – странный привет от немецких хакеров и их прошивки. — Я сдьелаю для тебя всё. Но прости, хозьяин, я не могу тебе помочь. Мне очень жаль.
Ветров уже не слушал разговорчивого Емелю. Он стоял за шторой – скоблил зубом ноготь, слепо глядя перед собой, подставив шею под колючие горячие струйки. Вчера случилось вот что: ему позвонил Вадик Перелетов и ошарашил новостью – роботов будут изымать из личного пользования. Первичное решение Верховного Совета.
Это было как удар под дых. Они бросили всё и немедленно собрались на сосновой поляне возле дома Вадика – весь актив питерской ячейки общества «Киберсвобода». Все тридцать два человека. Им было страшно: Режим закручивает гайки. Режим лишает человечество ещё одной свободы.
Режим и раньше давил свободу робототехники: запретил использовать дома роботов иначе, как в качестве помощников, для чего ввёл в роботов программные ограничения. Уборка? Только в две швабры и в два пылесоса, совместно с хозяином («нанимателем», как значилось в договоре выдачи робота на дом – Режим даже самого слова «хозяин» боялся). Убирать кровать? Только в четыре руки: робот и хозяин. Готовить? Снова только вместе. Человечество всю свою историю развивало машины – а тупая Система душила прогресс. «Сибаритство неприемлемо». «Слишком напоминает роботовладельческий строй».
Они боролись за прогресс и свободу робототехники. Они создавали ячейки сопротивления. Вели просветительские беседы, искали умных сторонников. Запускали мемы и осторожные прокламации о свободе кибернетизации без ограничений. Немецкие коллеги разработали прошивки, снимающие кандалы с мозга роботов – и их роботы мгновенно превратились из малополезных болванов в расторопных и толковых слуг. Это было лучом надежды, доказательством, что прогресс невозможно задушить – и что когда-нибудь прогресс сметёт вставший на его пути Режим.
