— Но подожди, — перебил его Верейкин, — буквально в десяти километрах отсюда – настоящая глухая тайга. Хочешь совершить героический поступок – отправляйся туда пешком и дойди отсюда до Мирного. Чем не место для подвига?
— Это будет не подвиг, это будет – ребячество, никому не нужный поиск приключений на свою голову, — Вадим встал со стула, — а я говорю о большом, настоящем деле, которое потребует самоотверженного труда.
Он отошёл от столика, и подошёл к краю веранды. Он, словно прощаясь, смотрел на этот красивый, комфортный город с пальмами и пляжами, и мысленно готовился к новому суровому первозданному миру.
— А я поняла Вадима, — сказала Анита, — он прав. На Земле, действительно, не осталось места для всего того, чему нас учили. Мы с детства хотели быть похожими на великих людей прошлого – на Стаханова, Чкалова, Гагарина, но у нас уже не было настоящей возможности быть такими, как они. А теперь есть.
Вадим повернулся к друзьям лицом.
— Преобразовать целую планету, — с задором произнёс он, — сделать из мёртвой – живую! Разве это не то, ради чего стоит жить и работать, преодолевая трудности? Разве это не то, что делает тебя героем?! А когда и на Марсе не останется места для подвига, мы пойдём дальше и вперёд!
Вадим вернулся за столик, и, присев, добавил: «Вот так».
Илья довольно посмотрел на него, потом перевёл взгляд на Аниту, и заметил, как та пожирала Вадима глазами. Ему вдруг стало ясно, почему в число покорителей Марса отобрали именно их. Они нашли себе то невозможное, но настоящее, ради чего существует человечество. Но что будет с ним, и со всеми теми, кто останется на Земле?
