— Пап, ну что?
— Сейчас-сейчас… Ты уже легла?
— Ага. Уже, наверно, час как ворочаюсь, и не могу заснуть.
Робот, проведя сканирование, вроде что-то обнаружил и, ловко расчищая путь среди вещей, отправился вглубь купола. Благо, продвигаться далеко ему не пришлось. С треском вскрыв один из контейнеров, робот своими сильными, но ножными манипуляторами извлёк на свет два предмета в форме прямоугольного параллелепипеда. Положил один обратно, а с другим вернулся к Сему и вручил. Сем критически осмотрел добычу робота, подняся так близко к лицу, что чуть не вытер бородой и передал Астахову:
— Годится!
Астахов полностью доверился напарнику и произнес в трубку:
— Ну, слушай! Сказка называется…
Светин папа раскрыл предмет, который оказался книгой столетней давности, невесть как оказавшейся в их забытом Богом уголке, и продолжил:
— Сказка называется «Дочь ледяного гиганта». Я тебе десять минут почитаю, и всё, хорошо? Ну, слушай. «Легенды гласят, что самый могучий воин Гиборийской эры, тот, кто, по выражению немедийского летописца, «ножищами, обутыми в грубые сандалии, попрал украшенные самоцветами престолы владык земных», появился на свет прямо на поле битвы, и этим определилась его дальнейшая судьба. Дело вполне возможное, ибо жены киммерийские владели оружием не хуже мужчин. Не исключено, что мать Конана, беременная им, устремилась вместе со всеми в бой, чтобы отразить нападение враждебных ванов. Так среди сражений, которые с небольшими передышками вели все киммерийские кланы, протекло все детство Конана. От отца, кузнеца и ювелира, он унаследовал богатырскую стать и принимал участие в битвах с той поры, как смог держать в руке меч…»
«А что,» – думал Сем, слушая распевное чтение Астахова, — «Вполне ничего себе сказка… Я такую и не знаю, кстати сказать. Конан? Что-то знакомое… Кажется, слышал в детстве…»
Робот тоже нашел себе занятие. Литературные достоинства текста, как и развитие сюжета его совсем не интересовали, но сам процесс сопоставления букв из книги (которые он видел из-за спины Астахова) и слов его привлекало.
— … Хеймдал зарычал и прыгнул, его меч описал смертоносную дугу. Когда свистящая сталь ударила по шлему, высекая сотни голубых искр Конан зашатался и перед глазами его поплыли красные круги. Но и в таком состоянии он сумел изо всех сил нанести прямой удар. Клинок пробил пластины панциря, ребра и сердце – рыжий боец пал мертвым к ногам Конана….
«Что-то слишком страшная сказка,» – подумал Мумрик, геномодифициорванный котозаяц, подбирающийся к остывающему обеду Астахова. Мумрик, обладающий мозгом пятилетнего ребенка, с удовольствием бы послушал Репку. Хотя запах из банки лучше любой сказки.
