Галя вошла в парк, разместилась на одном из пеньков, достала блокнотик и ручку с золотым пером да призадумалась. Солнечная полянка, посреди которой она сидела, и белые облачка, бегущие далеко в вышине, быстро вдохновили её на первые строки:
Весело, светло. Кошки улыбаются.
Курицы несут розовые яйца.
На этом всё и остановилось. Третья строчка никак не хотела рождаться, так что Галя просто сидела и рассеянно посасывала ручку, отчего её губы и язык приобрели отчетливый синюшный оттенок.
Спустя некоторое время на поляне появился высокий молодой человек в парусиновых штанах и кожаной куртке, надетой на голое тело, и с распечатанной бутылкой водки в руке. Он, похоже, просто проходил мимо, но Галя привлекла его внимание, и потому он приблизился и произнёс:
- Не хотите ли водки?
- Благодарю, нет, - отказалась Галя, немного покраснев.
- Зря, - сказал парень, отхлебнув из горла. - Хорошая водка, свежая. Вам бы на пользу пошло, а то, я смотрю, вы себя чувствуете неважно.
Галя решительно встала.
- Сударь, - сказала она. - Не вынуждайте меня повышать голос и повторять свой отказ. Я не употребляю алкоголя и желаю находиться здесь в совершенном уединении.
- Извините, - пожал плечами парень. - Собственно, я и обидеть-то вас не хотел. Просто иду, смотрю – девушка с синими губами. Думаю, хоть водочкой угостить…
Он, слегка пошатываясь, направился прочь от Гали, но не ушёл совсем, а присел на пенёк неподалёку и принялся совершенно бесцеремонно её разглядывать, периодически прикладываясь к бутылке.
Первым желанием Гали было уйти, но она решила, что будет несправедливо уступить полянку этому наглому молодому человеку, поэтому снова села на пенёк и, пытаясь не обращать на незнакомца внимания, продолжила свои поэтические потуги.
Тем временем на поляне появился ещё один персонаж. Со стороны леса нетвёрдой походкой вышел крепкий мужчина лет пятидесяти в крестьянской одежде и с большой плетёной корзиной, повешенной на руку. Если бы не безумный блеск очей и зверский оскал, можно было бы подумать, что он грибник.
Галя вызвала и его интерес. Он повернулся в её сторону и, неистово потрясая кулаком, возопил:
- Разврат! Бордель! Окститеся! Христов своих всех позабывали в рукоприкладстве! Осиянную всем мирским благопреставлением раку попрали! Рожами своими в небо тыкаете!
После этих слов человек с корзиной насупился и с непонятными, но явно угрожающими, намерениями двинулся по направлению к Гале.
Парень с бутылкой проворно оббежал его и встал на пути:
