— Это моя жизнь, Макс, — мягко произнесла Элли. — Я за нее отвечаю. Ты не сможешь помешать мне делать то, что я хочу.
— Спорим? — Макс чувствовал, что сердито на нее смотрит. — Я вообще-то здесь врач. Думаешь, они ко мне не прислушаются, если я скажу, что у не до конца оправившейся матери и новорожденной нет подходящего жилья?
Элли закусила губу. Мышонок терлась носом о ее футболку, издавая звуки, знаменующие, что пора обедать.
— Тогда мне придется поехать к матери.
— Где это?
— Маленький городок на полуострове Коромандель. От аэропорта пару часов на автобусе.
Макс покачал головой:
— Тебе нельзя так далеко ехать. Ты перенесла респираторный дистресс-синдром. Твоим легким нужно время, чтобы полностью восстановиться. Перелет тебе противопоказан.
Макс не был уверен, что это действительно так, но произнес это достаточно уверенно, чтобы его слова звучали убедительно и могли помешать Элли просто сесть в самолет и навсегда исчезнуть из его жизни.
«Что ты делаешь? — удивленно прозвучал голос в его голове. — Разве это не отличный повод от нее избавиться?» Макс практически видел, как Рик и Джет аплодируют этой мысли, но был твердо намерен сражаться. Она за него не выйдет — ну и ладно. Почему-то он был разочарован, но, может быть, так будет лучше — учитывая те подводные камни, которые недавно так расписывал Рик. Но просто исчезать в никуда? Он не может ей этого позволить, потому что… потому что…
— Как Маркус вычислил тебя в последний раз?
Элли побледнела:
— Да, действительно. Никаких авиаперелетов. Я возьму машину. Я накопила достаточно денег, чтобы нам хватило на первое время.
— Три дня в дороге с недельным ребенком? Господи, Элли, ну что и кому ты хочешь доказать? У меня есть пустая комната, и это меня никак не стеснит. — Макс прошел к окну, повернулся, потирая лоб, и быстро взглянул на закрытую дверь. — Послушай, я здесь тоже в затруднительном положении — ведь здесь все думают, что я твой муж. Что я отец Мышонка. Что будет, если пойдут слухи, что ты не вернулась домой вместе со мной? Что это все — обман?
Элли отступала от него, с ребенком на руках. Она упала в мягкое кресло возле кровати и принялась заниматься приготовлениями к кормлению. И всю эту долгую минуту был слышен лишь плач проголодавшегося младенца. А потом повисла тишина.
— Я не хочу сплетен, — тихо сказала Элли. — Не хочу, чтобы задавали вопросы, привлекали социальные службы или еще кого-нибудь… но я не могу жить у тебя, Макс.
