— Но я не прошу ее у тебя, Макс. Мне пора самой становиться на ноги. Я сама виновата, что раньше не подумала. Я слишком погрузилась в попытку жить одним днем и увлеклась своим эфемерным планом о том, что начну новую жизнь на новом месте.
— Ты вполне можешь это сделать. Просто не завтра.
Слабый писк из колыбели удачно отвлек Элли от опасной необходимости взглянуть в лицо реальности будущего, которое полнилось белыми пятнами. Элли потянулась к дочери, взяла ее на руки и на секунду уткнулась в нее лицом. Волна любви, которая исходила от этого маленького существа, вызвала слезы на ее глазах, и она ощутила прилив решимости. Ей было о ком позаботиться, кроме себя самой. О ком-то, кого она любила и кто отвечал ей взаимностью. Пока она несла малышку к кровати, чтобы сменить пеленку, в ее сознании вспыхнуло озарение, столь же необходимое, как и предыдущая возможность переключения.
Не важно, что отец ребенка — Маркус. Возможно, когда-нибудь ей даже захочется поблагодарить его за этот невероятный подарок. Макс прав: все негативное, что в нем было, — вопрос воспитания, а не наследственности. Она станет воспитывать девочку с любовью и вырастит ее человеком, которым можно будет гордиться.
Впрочем, Элли уже ею гордилась. Держа малышку за ручки, она наклонилась, чтобы ее поцеловать:
— Ну разве она не замечательная?
— Да, — сипло произнес он.
Элли не подсматривала, но была уверена, что он оглянулся через плечо — проверить, не слышал ли кто-нибудь. Не то чтобы ее это удивило. Конечно, он пытался скрывать свои эмоции в последние несколько дней, притворяясь, что просто заходит проверить, как у них дела, но Элли не раз замечала, как он бросает взгляды на колыбель или сверток у нее на руках. Он пожимал плечами, словно это не важно, когда она предлагала ему подержать ребенка, но ни разу не отказался. И в конце концов, был ведь тот случай, когда Мышонок все плакала и плакала, а Макс пришел и взял ее на руки, и только тогда она прижалась к его груди и замолкла.
Во взгляде Макса было нечто большее, чем просто удовлетворение. Он продолжался достаточно долго, чтобы Элли могла понять: его связь с малышкой сродни той, которую она сама обрела с помощью кормления грудью. А эта гора подарков сегодня утром? Элли высвободила миниатюрные ножки, наклоняясь опять, чтобы поцеловать маленькую ступню.
Она не так уж давно знала Макса, но была обязана ему своей жизнью и возможностью начать все сначала. Она любила его за все это и за то, что он успел для нее сделать с тех пор. Как друга. Она не была в него влюблена.
