Чайная роза, плетистая роза, кружевная морковь.
Вода, река, камни и солнце вновь.
На холме и под деревом ветер резвится.
Никому не заметен, далеко за границей.
К тебе карабкаюсь во тьме,
А ждешь ли ты меня при звездах и луне?
Я использовала начальные строчки из стихотворения к Каю, чтобы закончить этот стих. Наконец-то я написала что-то от начала и до конца. После секундного колебания я приписала свое имя — автора — внизу страницы.
— Держите, — говорю я. — Можете наложить музыку на эти слова и станете владелицей песни.
Меня будто осенило: вот так, в действительности, и надо создавать творения. В этаком сотрудничестве, когда ты даешь слова, а другие берут их и придают им смысл, или кладут на них музыку, или откладывают в сторону, если это не то, что им нужно.
Сначала она не берет бумажку. Наверно, думает, что придется предложить что-то взамен.
В это мгновение я осознаю, что идея торговать искусством была в корне неверной.
— Я даю это для вашего сына, — говорю я. — От меня лично. Не от архивистов. И не как торговец.
— Спасибо, — отвечает она. — Вы очень добры. — Она выглядит удивленной и довольной, и засовывает бумажку в рукав, повторяя за мной. — Но вдруг это не сработает...
— Тогда приходите снова, — предлагаю я. — И я дам вам зеленые таблетки.
***
Простившись с женщиной, я направляюсь в тайное убежище архивистов, чтобы разузнать, есть ли для меня какая работа, и в то же время проверить сохранность своих вещей. После кражи тех ценностей, я отдала свою коробку на хранение архивистам. Ее спрятали где-то в потайной комнате, которую я никогда в глаза не видела. И только у нескольких архивистов есть ключи от дверей.
Мне выносят коробку, и я сразу заглядываю внутрь. Некогда заполненная бесценными документами, теперь она хранит рулон бумаги из порта, пару туфель производства Общества, белую рубашку — часть униформы чиновника, и красное шелковое платье, которое я надевала, когда шла на озеро на свидание с Каем. И два стихотворения, которые я всегда ношу с собой. Все вместе, это не выглядит впечатляющей коллекцией, но для начала сойдет. Всего несколько недель. А потом, либо Восстание доставит меня к тем, кого я люблю, либо я сама найду способ уйти.
— Все на месте, — говорю я архивисту-помощнику. — Спасибо. Есть ли на сегодня еще какие-то сделки для меня?
— Нет. Но, как обычно, ты можешь постоять у музея в ожидании заказчиков.
Я киваю. Если бы утром я не потратила время на ту женщину, то моя коллекция пополнилась бы еще на один предмет.
