Ибо их беда в том, что они спят в обманчивом спокойствии, от которого их рано или поздно разбудит молния болезни.
Бернар,весь дрожит и опирается рукою на бюро, отведя глаза в сторону. И мое здоровье не такое уж прочное. Моим родителям стоило немалого труда воспитать меня. Я хорошо понимаю, что на ваших снимках все эти микробы — не настоящие, а только изображение. Но все-таки…
Кнок, словно не слыша его. Для тех, на кого наша первая лекция мало подействует, у меня есть другая, под невинным заглавием: «Носители зародышей». В ней с полной ясностью доказывается на основании изученных случаев, что можно гулять с круглым лицом, розовым языком и превосходным аппетитом, и в то же время хранить во всех складках своего тела триллионы бацилл невероятной силы, способных заразить целый департамент. (Встает). Опираясь на теорию и опыт, я вправе заподозрить каждого встречного в том, что он носитель зародышей. Взять хотя бы вас: ничто мне не доказывает, что вы не являетесь таким носителем зародышей.
Бернар, встает. Я, доктор!..
Кнок. Хотел бы я видеть человека, который по выходе с этой второй маленькой беседы сохранил бы охоту быть легкомысленным.
Бернар. Вы в самом деле, доктор, думаете, что я — носитель зародышей?
Кнок. Почему непременно вы? Я назвал вас для примера. Но я слышу голос г-на Муске. До скорого свидания, дорогой г-н Бернар, и благодарю вас за согласие, в котором я не сомневался.
Сцена третья
Кнок, аптекарь Муске.
Кнок. Садитесь, дорогой г-н Муске. Вчера я имел возможность лишь на минутку заглянуть в вашу аптеку. Но одного взгляда достаточно, чтобы убедиться в том, что она в превосходном состоянии, что во всем царит полнейший порядок и что малейшие детали отвечают последнему слову науки.
Муске, он одет очень просто, почти небрежно. Вы слишком снисходительны, доктор.
Кнок. Такие вещи я принимаю особенно близко к сердцу. По-моему, доктор, который не может опереться на первоклассного аптекаря — то же, что генерал, идущий в бой без артиллерии.
Муске. Я счастлив, что вы придаете такое значение моей профессии.
Кнок. И я решил, что, конечно, такая организация дела, как у вас, находит награду и приносит вам в год не менее двадцати пяти тысяч франков.
Муске. Чистого дохода? Боже мой! Если бы я получил хоть половину этого!
Кнок. Дорогой г-н Муске, перед вами сидит не налоговый инспектор, но друг, смею сказать — коллега.
Муске. Я не позволил бы себе, доктор, оскорбить вас недоверием. К несчастью, я сказал вам правду.
